Она покрывал вообще все в округе, на десятки метров: землю, постройки, многочисленные тела погибших и снующих туда-сюда живых. Воздух до сих пор был пропитан дымом и иссушен жаром бушевавшего много часов пламени. Изможденные многочасовой битвой люди начинали шевелиться лишь в недолгие моменты, когда шаловливый полуденный ветерок принимался трепать слипшиеся от пота волосы живых и мертвых, одинаково внимательный ко всем…

– Слушай, а кто это вообще такие? Ну, вот они… – Игорь устало ткнул пальцем в сторону испуганно сдирающих с себя кольчуги треверов, – я их помню. Такие же неудачники мне сейчас Виндфан достраивают. Понятно, что это остатки не добитого под Арианвэлом ополчения местных кланов. Точнее – их удравшее подкрепление… А вот это – что за бойцы были? Их же среди нападающих большинство, но как-то странно они выглядят. Не очень похожи на местных… и загар не такой, да и одеты как-то непривычно… – на последних словах, Игорь с силой пнул в бок ближайший, уже окоченевший труп, и продолжил с интересом его рассматривать, напрочь игнорируя факт, что теперь погибший скалился ему в лицо крепко надрубленным черепом.

Вынырнув из блужданий в измученном разуме, Людвин очумело оглянулся, перевел взгляд на своего командира, потом на труп, который тот с отстраненным интересом продолжал рассматривать и попытался что-то сказать, но не смог. Высохший от многочасовой жары рот, отказывался извлекать хоть что-то, кроме тусклого невыразительного сипения.

Хускарл из подошедшего несколько часов назад подкрепления, «пришел на помощь» еще раз. Подхватившись, он отвязал небольшой бурдюк и, не доверяя ослабевшим рукам телохранителя, сунул ему горловину сразу в рот.

Несколько минут не было слышно ничего, кроме натужных глотков. Воин смог остановится, только когда к нему в желудок перекочевало не меньше полутора литров сдобренной вином родниковой воды. Несколько минут после этого он еще приходил в себя, пытался прокашляться, и лишь после этого, наконец, заговорил:

– Не узнаю их цвета и знаки на одежде, господин, но похожую броню видел как-то у наших проводников на самом востоке Эйдинарда. Она хорошо приспособлена для боя на кораблях. Вот… – воин медленно наклонился и, с трудом разогнув левую руку погибшего, ткнул пальцем ему под мышку. – Видишь, это не шнуровка, как делают у нас. Крючок. Стоит его откинуть, и он смог бы сбросить доспех в одно движение…

Подхватив кольчужный подол, телохранитель снова ткнул пальцем, и стало хорошо видно, что защита нижней части живота держится на соединенных в своеобразную гибкую кирасу нагрудных и наспинных пластинах. Получается, что если развязать пояс и отсоединить крюк под мышкой, то из брони на убитом останутся только небольшие накладки на голенях.

– Если во время битвы упасть за борт в обычном доспехе, то выжить становится очень непросто. А если в таком, то потеряешь оружие, но не жизнь, – Людвин с кряхтением опустился на прежнее место, и устало прикрыл глаза. – Поэтому не могу сказать точно, где их наняли, но ты прав, господин, они не треверы. Фризы, без всякого сомнения, но не из этих краев!

– Жаль, конечно, что наши добрые друзья переговорщики сбежали, но ничего, пленников достаточно, так что всё мы будем знать о них. Даже то, что они и сами-то не знали… – зло улыбнулся Игорь, но мысли его в этот момент были уже не здесь. Точнее – не «в сейчас»…

После удачной, но не очень почетной победы на переправе, где свой конец нашла почти вся дружина кондрусов, Игорь не смог бы согласиться на изначально дурно пахнущую авантюру с «переговорами», и при этом не предусмотреть хоть самые очевидные риски. И возможное предательство шло «в списке» практически первым. Именно поэтому, стоило ему с охраной отправиться на эту встречу, как едва дождавшись сумерек, вслед им тронулись две сотни самых лучших и доверенных всадников.

Воины Тарена Терпеливого очень хорошо знали ближайшие к ним земли, поэтому разбившись на четыре отряда, прикрытие легко смогло выбрать для ожидания места, отвечавшие трем непременным условиям.

Во-первых, «точки ожидания» нужно было подобрать не ближе пяти, и не далее семи километров от назначенного места встречи (не более полутора часов даже ночной скачки), при этом с минимумом шансов быть обнаруженными раньше времени. Во-вторых – стоянки должны были находиться у единственных трех дорог, как раз и ведущих к нужной ферме. И в третьих, обязательно давать возможность надежно укрыться от случайных прохожих или даже вражеской разведки, но при этом гарантировать хорошую видимость неба над брошенной фермой.

Поэтому-то стоило нападающим начать втягиваться в оставленный для них проход, как Игорь отдал очень простой и понятный приказ одному из лучников-телохранителей. Теперь можно было не переживать, что враги вдруг передумают драться, и нужно было вовсю вызывать притаившуюся неподалеку помощь:

– Пусти зажженную стрелу в сторону наших гостей, но так, чтобы она полетела, по как можно более высокой дуге. Пусть взлетит так, чтобы ее видели отсюда и до …Асгарда! Если нам сегодня к рассвету придется все-таки посетить Вальхаллу, не хочу долго стучать в ворота.

Не смотря на все равно немалый риск расстаться с головой (а у местных это было обязательное условие победы), произнести свою немудреную шутку землянину удалось без дрожи в голосе. Три десятка его самых опытных и умелых хускарлов, перегородившие проход щитом к щиту, отозвались на нее воинственным ревом.

«Ингвар! Ингвар! Ингвар!» – приветствовали они своих будущих убийц. Ну, или жертв. Тут как решат боги. Решение их не предсказать, но одно утверждать можно было определенно: небожители в здешних краях были куда как далеки от идей всепрощения, или даже простой снисходительности.