Желая быть полезным, я протянул руку к брюнетке и нажал кнопку «вниз», хотя она уже сделала это раз пять. Дерьмо, было ли это похоже на менсплейнинг ? Стоит спросить сестру, которая постоянно третирует меня этим.

Брюнетку это, похоже, не парило, но лифт удивил, грохнув от остановки, а затем поменяв курс и вновь направившись вниз.

– Не может быть, – она повернулась и подарила мне первую с тех пор, как вошла в лифт, по-настоящему дружелюбную улыбку. Как ударом, меня поразило магия её глаз, от которой перехватило дыхание. Они дымчато-зеленые с янтарным кольцом по краю радужки. Я никогда не видел ничего подобного, и я таращился как идиот несколько секунд, затем протянул руку.

– Ной Донован, – представился. – Специалист по ремонту лифтов к вашим услугам.

Она засмеялась и приняла мое рукопожатие, скользя своей теплой гладкой ладонью по моей и сжимая с удивительной силой.

– Я – Лекси, – сказала, и я заметил, что она не назвала свою фамилию. – Это то, для чего все эти инструменты?

И кивнула в сторону моего большого ящика, наполненного шпателями и зубилами, и я заметил, как подрагивает ее улыбка, когда она обратила внимание на молоток. Двухсторонний и стальной, он выглядел так, будто был создан для раскола черепа, поэтому я не виню Лекси за ее дискомфорт. Если честно, всё это нагромождение инструментов кажется чем-то вроде того, что можно найти на заднем сидении фургона Теда Банди.

– Я каменщик, – объясняю ей. – Делаю такие вещи, как камины, декоративные каменные фасады и надгробия.

Я думал, это прозвучит более впечатляюще. Но вижу по реакции Лекси, что слово «надгробие» не уменьшило подозрений, относительно того, что она застряла в ограниченном пространстве с серийным убийцей.

Слушайте, я все понимаю. Как большой парень с татуировками и сборкой, которая предполагает, что я регулярно сжимаю маленькие автомобили в кубики, я знаю, что заставляю некоторых людей нервничать. Но параноические вибрации, исходящие от этой дамочки особенно сильны, поэтому сделал себе мысленную заметку избегать таких тем, как смерть и острые предметы на все время этой поездки в лифте.

Она сделала шаг назад, изучая меня, а я стоял совершенно неподвижно, будто бабочка приземлилась на кончик моего носа.

– Твоя девушка действительно менеджер по найму в «Зените»? – спросила.

Ее вопрос поразил меня, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем, черт возьми, она говорит. Точно! История, которую я рассказал блондинке.

Я покачал головой и засунул руки в карманы.

– Нет.

Выражение ее лица осталось сдержанным, а я задался вопросом, стоит ли дальше врать. Признание лжи – не лучший способ убедить ее в моем высокоморальном облике.

– Мой муж – полицейский, – заявила брюнетка, прежде чем я успел добавить что-либо еще. – Он специализируется на раскрытии громких убийств. У него отличный послужной список.

Она смотрела мне в лицо, выдавая эту информацию, и я кивнул, подтверждая, что сообщение получено.

– Оу. Ясно.

Интересно, правда это или нет, но она носит обручальное кольцо, так что как минимум половина из её слов – правда. Это не мое дело вообще-то.

Тем не менее, мне интересно, должен ли я признаться. Полностью прояснить ситуацию. Я имею в виду, черт, что никогда больше не увижу эту женщину, но мне не нравится оставлять вранье нераскрытым. Когда мне было шесть, женщина из кафетерия спрашивала всех детей, закончили ли они кушать. Однажды я сказал «да», хотя у меня осталось две морковные палочки в моей коробочке для завтрака с «Невероятным Халком». Я ревел целую неделю из-за чувства вины, пока окончательно не сломался и не признался в этом проступке. Моя сестра ржет надо мной из-за этого до сих пор.

– Слушай, насчет девушки, – начал было я.

– Девушек, – поправила она с улыбкой.

– Точно. Эм, на самом деле у меня...

Скреееееежет!

Лифт резко затормозил, а Лекси упала на меня. Я подхватил ее за руки, когда она столкнулась с растительностью на моей груди. Запах цветущих апельсинов застал меня врасплох, как и упругость ее бицепсов. Мне потребовалась секунда, чтобы помочь ей стать ровно, а затем отпустить.

– Ты в порядке? – поинтересовался я.

Она смотрела на меня несколько секунд, кивнула.

– Да. Боже, ты действительно твердый.

Я рассмеялся и отступил назад.

– Если тебя это утешит, моя сестра говорит, что у меня мягкое сердце.

– Рада это узнать.

Она снова повернулась к кнопкам и нахмурилась. Мы не двигались ни вверх, ни вниз. Мы совершенно никуда не двигались. Я не взялся бы объяснять, что это значит.