Ладно, пусть это звучит безумно. На самом деле, я бармен со степенью психолога и недавней травмой в жизни, так что вполне может быть, что в моей голове происходит что-то странное.

– Перестань заботиться о том, что кто-то думает, и обрати внимание на свое окружение, – прощебетал Уотсон.

– Но он кажется безобидным, – успокаивал Харлоу. – И отлично выглядит.

Не подозревая о сумасшедшем разговоре в моей голове, Ной улыбнулся и указал на пол.

– Я присяду, ладно? Весь день на ногах, и если Боб говорит правду о том, что мы застряли на несколько часов, мне хотелось бы устроиться поудобнее.

Меня ошеломило то, как он воспринимает все это – как должное. Что он, кажется, не встревожен перспективой быть запертым в лифте с незнакомкой на Бог знает какой срок.

 Он всей своей немалой массой опустился прямо на пол, вытянув свои длинные ноги. Было что-то успокаивающее в вальяжной неспешности его движений.

Мгновение я пялилась на него, осматривая огромные татуированные руки, темную щетину на подбородке, широкие плечи, которые выглядели так, будто он не только вырезает надгробия, но и добывает гранит из карьера голыми руками.

Есть ли гранит в карьере? Я создатель коктейлей, а не геолог, и поэтому понятия не имела об этих вещах.

Я стеснялась его, и сползла по соседней стене и вытянула ноги перпендикулярно его. Они не соприкоснулись, но почти образовали букву «V» или «L» или может просто прямой угол. У меня закружилась голова, и я задалась вопросом, стоит ли опустить голову к себе на колени.

– Итак, Лекси, – проговорил парень таким низким и успокаивающим тоном, что моя голова на секунду перестала кружиться, – чем ты занимаешься?

Я раздумывала, стоит ли что-то выдумать, как несуществующего мужа-полицейского, или нет. Осторожность не повредит девушке, запертой с незнакомым мужчиной в тесной коробке. Или в баре с похотливыми посетителями мужского пола. Именно по этой причине я ношу поддельное обручальное кольцо. Обычно я не забываю снять его, но сегодня из-за спешки с Бартоломью...

Бартоломью!

Я практически забыла про пушистое создание, доверенное мне. Он именно та причина, по которой я изначально оказалась в этом здании. Игнорируя вопрос Ноя, я повернулась к клетке и посмотрела внутрь сквозь планки.

– Ты в порядке, дружочек?

Глаза-бусинки моргали, глядя на меня, в ответ на свой вопрос я получила подергивание усами. Только улыбнулась, когда он поднял свои крошечные лапки в молитвенном жесте, и принялся себя чистить.

– Что там у тебя?

Я оглянулась на Ноя. Он с детским любопытством наблюдал за мной. Может ли этот парень быть всё-таки безвредным, если тепло его темно-карих глаз посылает странную дрожь вниз моего живота?

– Лесная крыса с пушистым хвостом, – ответила, засовывая палец через решетку дверцы. – Также известен как лесной хомяк. Моя подруга-ветеринар попросила за ним приглядеть.

– Хомяк?

Я кивнула, зная, что это звучит немного по-дурацки.

– Шелли, моя подруга, спасла его совсем малышом. Он осиротел и получил травму ноги, так что его нельзя было выпускать на волю. Вот Шелли и приютила его.

Ной казался очарованным. Знаете, есть что-то милое в большом парне с таким восхищенным выражением на лице.

– Он дружелюбный?

– Очень. Его кормили из бутылочки в детстве, так что он ручной. Хочешь с ним познакомиться?

Ной выглядел неуверенным, и мне стало интересно, боится ли он грызунов так же, как меня пугают замкнутые пространства. И странные люди. И, Боже, в моей голове каша.

– Да, – ответил он. – Если он не кусается.

– Точно нет, – я отперла дверцу, и Бартоломью вылез, подергивая усами. Когда он метнулся к свободному пространству рядом с ботинком Ноя, стало понятно, что его хвостатое тело размером с клубок из пары носков. Оглядываясь, Бартоломью уселся на задние лапы, чтобы осмотреться.

– Посмотри на этого маленького парня! – смех Ноя и его фразочки типа «оуу, какой милаш!» подсказали мне, что он определенно не боится. Я вспомнила, что он рассказывал о своей сестре, обвинявшей его в добром и мягком сердце. Очевидно, он не шутил.