– Я никогда раньше не видел лесных хомяков, – заявил парень, когда Бартоломью оперся лапами на его голень в джинсах и стал оглядываться. Ной не двигался. Зверек заколебался, но все же прыгнул на ногу мужчины.

– Могу убрать его, если ты не хочешь, чтобы он карабкался по тебе, – предложила Ною, но он отрицательно качнул головой.

– Все в порядке.

Бартоломью задрал ногу, как балансир, а затем остановился, чтобы осмотреть пуговицу на передней части джинсов. Я попыталась прогнать зверька, а потом поняла, что не стоит тянуться к промежности незнакомца.

– Можно ли его погладить? – спросил Ной.

Я кивнула, а во рту стало суховато, когда Ной погладил Бартоломью по спинке большой ладонью. Должно быть, зверьку понравилось, потому что он стал счастливо подпрыгивать и приседать. Ной рассмеялся.

– Он такой мягкий. А чем он питается?

– В основном семенами и ягодами, – стала я рассказывать в некотором замешательстве. – Черника его любимая ягода. Ещё он любит грибы.

Ной улыбнулся Бартоломью, который получил уже достаточно ласки и выбежал из-под его ладони. Хомяк уселся на широком бедре Ноя, чтобы в тысячный раз за день помыться. Он стал чистить за ушками, а это самая милая вещь в мире.

Я посмотрела на Ноя. Он улыбался, от этого у меня в груди разлилось тепло. Когда Ной перевел взгляд на меня, смешной маленький сгусток энергии прошел сквозь мой позвоночник до кончиков пальцев.

– Хватит таращиться на парня. Сосредоточься, – предупредил Уотсон. – Он может быть опасным.

– А мне он кажется очень симпатичным, – парировал Харлоу. – Просто наслаждайся его компанией.

– Итак, Лекси. Похоже, мы застряли здесь надолго, – подвел итог Ной. – Хочешь рассказать о себе?

Я заколебалась. О себе? В некотором смысле обнадеживает то, что он сначала спросил, вместо того, чтобы тупо запускать серию личных вопросов. И еще круто, что он хочет узнать обо мне, а не начинает с монолога о себе. Несмотря на это, следовал бы быть поосмотрительнее с мужчиной, которого я не очень хорошо знаю. Горький опыт дает о себе знать.

Но я расправила плечи, решив не быть той девушкой. Той, которая пугается теней, и подозрительна ко всем, у кого есть пенис. Если я застряла в лифте с парнем, чьи татуировки могут поведать тысячу историй, разве я не должна выжать из него максимум?

Я прочистила горло.

– Знаешь игру «Две правды, одна ложь»?

Он наклонил голову к плечу – жест, который напоминает мне о Бартоломью. Он тоже так делает, когда я дразню его очищенным семечком подсолнуха.

– Думаю, да. Обычная игра для начала знакомства и командообразования, верно?

– Ага, – я почувствовала себя немного глупо, но в выражении лица Ноя не было никакого осуждения. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом, и я продолжила. – Ты говоришь три вещи о себе. Одна – ложь, а другие две – правда. А мне нужно угадать, что есть что.

Он задумался на мгновение.

– О’кей. Хочешь начать сама или это сделать мне?

– Как насчет того, чтобы быть первым? – отчасти мне нужно время, чтобы что-нибудь придумать, а отчасти действительно интересно узнать о парне, который похож на скалу, но сейчас гладит маленького грызуна с мягкостью доктора, успокаивающего испуганного ребенка.

– Ладно, – согласился он. – Я повредил колено, играя в футбол в колледже, и мне пришлось пропустить выпускной год. Это номер один. Второе – я учился на юриста. И третье – у меня тяжелая герпетофобия. Для заметки: это страх перед змеями, а не герпес.

Я посмеялась шутке, от чего он тоже улыбнулся. Изучила его лицо, пытаясь понять, о каком факте он соврал. Я ничего о нем не знаю, кроме того, что пялилась на него последние десять минут. Это захватывает.

– Хорошо, – начала я, кладя одну ногу на другую. Бартоломью вскочил от испуга с колена Ноя и побежал к клетке. Но на полпути он, кажется, понял, что конец света не так уж близок и побежал обратно к парню, снова забираясь к нему на ноги.

Я почувствовала, что улыбаюсь, когда снова встретила взгляд Ноя.

– Ты огромный, поэтому я считаю, что футбол – правда, – сказала я медленно, – а это значит, что одна из двух других историй – ложь.

Он молчал. Просто удерживал мой взгляд, не говоря ни слова. Черт, у этого парня идеальное лицо для игры в покер. И нет, я не считаю, что уметь обманывать – замечательная черта характера.

Облизала губы и обдумала оставшиеся два заявления.

– Эти инструменты не похожи на то, что использовал бы адвокат, – подчеркнула я. – Так что заманчиво отталкиваться от этого. Но тогда твой второй факт делает странным то, что может оказаться правдой.