— До тех пор, пока ты со мной, избегай тискаться с тем парнем. Моя женщина не засовывает язык в рот другого.

— Ни с кем я не тискаюсь! И я не твоя женщина!

— Для них ты моя. И для этого мудака со светлыми волосами – ты моя. Никто не тронет то, что принадлежит мне и точка. Однако если ты хочешь чтобы мы прекратили, можешь рассказать что это только спектакль, валяй, и иди трахайся со своим другом, не делая из меня рогоносца. С самого начала вечера он смотрит на тебя, словно хочет вылизать на глазах у всех.

Пенни от удивления широко распахнула глаза.

— О чём… — промямлила заикаясь. — Ну ты знаешь, что ты...

— Вульгарный? Грубый? Невоспитанный?

— Именно такой!

— Я никогда не выдавал себя за принца, твою мать. И кстати, тебе безумно понравилось целовать этого вульгарного и невоспитанного.

— Это неправда! Я просто должна... должна играть с тобой в эти игры, чтобы...

Он подошел к ней и улыбнулся как тигр.

— Пенелопа, тебе понравилось, бесполезно придумывать сказки. Однако позволь мне заметить – ты целуешься так, словно мало работала языком. Твой романтичный жених предпочитал смотреть телевизор?

Пенни гневно уставилась на него. Она собиралась с пылом повторить защиту своего воображаемого жениха, когда в комнату вошла Ребекка.

— Конечно, вы двое не можете быть не вместе! — воскликнула она наигранно весёлым тоном. — Твой парень выдержит пять минут без тебя, не так ли? — громко и ворчливо спросила она Пенни. — Ненадолго, посидим только среди девочек?

Потащила её наверх, в сторону одной из многочисленных ванных комнат, которыми этот дом, казалось, оборудован. Перед зеркалами в обрамлении нефрита и такими большими, какие Пенни когда-либо видела, прежняя Ребекка сняла маску.

— Объясни мне, кто это? Платный жиголо?

Пенни приказала своим щекам, чтобы не краснели, а собственному голосу оставаться на высоте. Лучшим поводом упасть лицом, чем признаться, что да, этот абсолютно сексуальный парень не был её бойфрендом и к тому же был жиголо не в прямом смысле этого слова, поскольку взимал плату за каждый вздох.

— Но как ты смеешь? — ответила в ужасе.

— Слушай, невозможно, чтобы, такой как он, хотел тебя! Ты себя видела?

— Почему невозможно? Между мной и Маркусом есть особая связь, такая, что ты и этот недоумок Мордехай не сможете понять, потому что вас связывают только деньги.

Ребекка гнусаво засмеялась, пискляво и зло.

— А вас, что именно связывает вас? Послушаем... — провоцировала её.

Пенни и так выдержала больше, чем могла, она собрала всё своё мужество. Толкнула Ребекку назад и добралась до двери ванной. За мгновение, до выхода, она заявила надменным тоном:

— Любовь с большой буквы «Л», любовь имеющая глубокие корни, то, что ты никогда не испытаешь.

Выйдя из ванной, она закрылась на несколько минут в одной из комнат этого дома. Она должна была позволить своему дыханию вернуться к нормальному ритму. Лицо горело, руки дрожали, и свои ноги она чувствовала как резиновые. Ребекка была хитрой гарпией, она наверняка также намекнула о своих же сомнениях и другим девушкам. Они будут смеяться за её спиной и эта встреча превратиться в очередное поражение.

Она осмотрелась и поняла, что вошла в спальню, просторную и роскошную, скорее всего, родителей Мордехая. Пенни посмотрела в овальное зеркало, укрепленное на одной ноге льва, которая, не только казалась позолоченной, а действительно была выполнена из золота, и увидела себя в полный рост. Она увидела, как жалкая маленькая девочка, преследуемая в течение шести лет стаей ведьм, которые вместо метлы сверкали шелковистыми конскими хвостами, оскорбляли, потому что скромная, потому что добиралась до школы на автобусе, носила всегда одни и те же туфли, и даже не была особенно в чём-то хороша. Не преуспевала ни по одному предмету, была неудачницей с парнями, но в основном, потому что молчаливо не поддавалась их запугиваниям. Реагировала, проявляя свою ненависть, смотрела на них всех не опуская подбородка и при возможности, на практике тонко им мстила. Однажды, они её заперли в тёмном чулане, надеясь заставить умолять, но Пенни не кричала, не звала на помощь, не плакала. Она молча ждала, пока смотритель случайно не обнаружил и выпустил её, настолько поздно, что пропустила последний автобус и была вынуждена возвращаться домой пешком.

Бог знает, сколько страха она испытала, пока находилась в этом тесном и тёмном пространстве. До тошноты. До потери сознания. Но Пенни не доставила им удовольствие увидеть или почувствовать свои слёзы и своё отчаяние. Впрочем, через несколько дней, униформа девочек чирлидеров была украдена и затем найдена во дворе вся изрезанная.

Месть всегда позволяла ей чувствовать себя лучше, но не в этот раз. На самом деле, никто не смог поверить, что Маркус был её парнем. Было очевидно, что всё это является жалким обманом. В нормальном мире такие вещи не происходят. В нормальном мире такие парни как он, остаются с такими девушками как Франческа, и параллельно трахают большинство других девушек, в том числе типа Ребекки, но точно не типа Пенелопы Миллер.

Она застонала и, рухнув, села на большую двуспальную кровать с балдахином, закреплённым к жемчужно-белому дереву, и покрывалом из шёлка цвета бронзы.

В этот момент она услышала стук в дверь. В страхе, что это пришла хозяйка дома – даже если ей не нужна причина для стука, – она вскочила на ноги, покраснев ещё больше и испытывая неловкость. Она уже собралась оправдаться под любым предлогом, когда в дверь вошел Игорь.

Улыбнулся, сказав:

— Я искал именно тебя. Я видел, как ты поднялась сюда вместе с сучкой, а потом видел, как она спустилась одна. Всё в порядке?