Какую в действительности роль сыграли брошенные Кариданом слова? В прописи заклятья на самом деле была казнь, как какое-нибудь дополнительное условие? Или дело только в Высших силах? И допустили бы эти Высшие силы казнь, если бы приговоренный все-таки был виновен?

Овертина не могла судить об этом. В Грете есть немало голов более умных и образованных. Наверняка кто-то из высших мастеров Колдовской гильдии напишет об этом новый трактат, или вспомнят об уже написанных. Но Валантена Айда не казнят, по крайней мере, за эти преступления. Теперь к его словам отнесутся с большим доверием, а кое-что, скорее всего, охотно простят. Овертина в этом почти не сомневалась.

Но, конечно, положение Валантена сейчас зависит от короля. Король еще вчера верил в его виновность.

Его милостивые жесты в адрес Тьяны — они именно в адрес Тьяны. Положение Валантена все еще неясно, несмотря на то, что расколдование сразу означает и восстановление в наследственных правах, указ короля об этом воспримут как подтверждение, не более. Но Синий замок многое помнит, в том числе и почивших в его застенках герцогов.

А леди Овертина с сегодняшнего дня — вдовствующая герцогиня Нивер, пусть пока еще об этом и молчат.

Действительную герцогиню Нивер зовут теперь леди Тьяна.

Чтобы ни решил Клайдергар насчет Валантена, он захочет видеть при дворе леди Тьяну. И это хорошо, особенно если Валантен будет в опале. Тин, не искушенная в придворных нюансах, искренняя и дерзкая, и в то же время, как выяснилось, умеющая понимать, делать выводы и не упускать момент…

Одно ее арлинство чего стоит. И король будет ей потакать, потому что она его забавляет и, несомненно, ему нравится. Она сможет много сделать и для Валантена, и для Нивера. И как же будет беситься из-за нее королева Корделия! Это если Валантен окажется в Синем замке, а Тин — при дворе.

Надо будет поговорить об этом с Тин. Обязательно надо. Хотя, как бы хотелось надеяться на лучшее! На то, что Валантен не окажется в Синем замке. И все будет намного проще.

— Ах, дорогая кузина! — к ней приближалась королева Корделия, ни много ни мало.

За королевой хвостом из шелка и кружев семенили фрейлины. Овертине пришлось встать.

Ну, да, кузина. Королева тоже в родстве с Крансартами. Кандрийский и гретский королевские дома столько раз менялись невестами за последние сто лет, что все леди из этих семей смело могли считать себя кузинами. Но такая радушная демонстрация родства — хороший знак, или нет?

— Я так рада! — Корделия обняла герцогиню, прижалась щекой к ее щеке, — такое приятное событие для Айдов, и для всех нас!

— Благодарю, ваше величество, — Овертина пока благоразумно решила придерживаться официального обращения.

Королева присела рядом, фрейлины выстроились полукругом и навострили ушки.

— Вы посмотрите, что творится! — королева изящно повела рукой вокруг себя, и понизила голос до громкого шепота, — половина дам и фрейлин моего двора потеряла голову из-за лорда Валантена Айда!

— Как, уже? — демонстративно удивилась Овертина, — и когда успели?

Утром, сразу после «казни», Валантен был совсем сбит с толку и выглядел бледно. Они поговорили немного, так что можно было понять, каково ему. И милосердно было бы оставить его в покое хотя бы на полдня — прийти в себя. Так нет же.

Овертина сама смотрела на него, как на незнакомца, который вдруг возник ниоткуда. Незнакомца, так похожего на Кайрена Айда, и непохожего в то же время. На неизвестного Айда. Она мало смогла помочь и поддержать, слишком была потрясена сама. Он несколько раз споткнулся, смахнул со стола кувшин с водой. Как будто был пьян.

Она сразу, из Синего замка, послала в гарратенский дом за парадным костюмом герцога Кайрена.

Решила, что нужен именно парадный. Рукава костюма оказались Валантену коротки, он оказался выше брата ростом.

— Они уже предвкушают, как будут с ним кокетничать, — продолжала королева, — как бы у лорда Валантена голова не пошла кругом!

— При дворе? Они так уверены в отношении в нему его величества?

— Кузина, да вы с ума сошли? Вы хотите, чтобы все дамы двора ополчились на моего супруга? — королева подняла глаза к потолку.

Она шутила, конечно. Потому что мнение дам двора король стал бы принимать в расчет в самую последнюю очередь. Если стал бы вообще. Но эту шутку, пожалуй, Овертина отнесла бы к добрым знакам.

— Приготовьтесь утешать их, — сказала она, — и лечить их разбитые сердца. Лорд Валанен влюблен в свою жену.

— Вы шутите? Даже теперь, когда он будет купаться в женском внимании? — удивилась ее величество.

— Он влюблен в свою жену, — повторила Овертина, загадочно улыбаясь, — почти как его величество в свою.