И что Дайне сам заблуждался. Он не ожидал, что расколдовывать придется не герцогиню, а ее ребенка, и снять заклятье сможет женщина, которая тогда еще не родилась. Да, должно быть, так.

Ну, что ж…

Она отдала пергамент священнику, и приложила ладони рупором ко рту. И крикнула очень громко, во всю силу голоса:

— Я люблю Валантена Айда! Я люблю его!

Собственно, это было все. Во всеуслышание. А также для неба, земли и воды. Пусть будет так, хоть это

Леди Фан подошла сзади, обняла ее.

— Пойдем, Тин.

Тьяна послушалась. Но сделать ей удалось лишь несколько шагов, и живот скрутила резкая боль.

— Мне больно… — прошептала она, вцепившись в тетю, и замерла, задержав дыхание, и почти сразу ощутила, как по ногам потекла теплая влага.

Понятно, что это было, и так тревожно и даже страшно, что именно сейчас.

Леди Фан не удивилась, она со вчерашнего дня с беспокойством ожидала, что это случится.

— Ничего, девочка, подыши глубоко, сейчас станет легче, и пойдем в карету, — шепнула она, — мы успеем вернуться в Обитель. Это просто роды, моя хорошая…

Оглядевшись, леди Овертина с усмешкой подумала о том, что таким людным королевский замок в Гарратене бывает лишь в дни праздников. Но сегодня утром случилось нечто лучшее, чем праздник — случилось чудо. Заклятье, наложенное около тридцати лет назад на члена одной из самых могущественных семей Грета, снялось, причем самым невероятным образом.

Снялось на эшафоте, за минуты до того, как голова приговоренного должна была скатиться с плахи на заботливо подстеленную солому. Теперь не скатится. Теперь для всего Грета невиновность лорда Айда практически не подлежит сомнению. Все слишком верят в то, что на эшафоте чудеса просто так не случаются. Только не на эшафоте. Силы могущественнее любых человеческих присматривают за моментами рождения и смерти, и казней тоже.

Все это было утром. А уже вечер…

Леди Овертина, герцогиня Нивер не спеша, с привычным достоинством поднялась по широкой лестнице из жемчужно-белого каррского мрамора и шла по залу, перед ней расступались, ей кланялись, она отвечала наклоном головы. Шла прямая, стройная, безукоризненная, в парадном полном трауре — дорогие кружева и ткань, изящный фасон, работа эссины Витолы, и ни малейшей вольности, даже из дозволенных. Ее белокурые волосы, собранные в строгую прическу, не искрили алмазными бликами. Все украшения герцогиня сняла после смерти мужа и более к ним не прикасалась. Оставила лишь изумруд Айдов на пальце, но это было не украшение, хоть и драгоценность. Не просто украшение, точнее.

Она подошла к лорду-сенешалю, улыбнулась одними уголками губ.

— Милорд. Есть уже новости?

— Пока ничего, герцогиня, — вздохнул он, — они по-прежнему разговаривают. Час назад король попросил подать легкое вино. Вы утомлены, миледи.

— Нет-нет, все в порядке.

— Я пришлю вам сейчас дежурного колдуна из придворной службы? Он слегка поддержит ваши силы.

— Не надо, я не доверяю чужим колдунам, даже королевским, — махнула она рукой, — но хотела бы получить обратно своего.

— А ваш сейчас под опекой графа Эйнари? — понимающе улыбнулся сенешаль, — кстати, я видел графа только что. Рядом с ее величеством.

Они разошлись, обменявшись улыбками напоследок.

Лорд-сенешаль понял верно, Овертина с ног валилась от усталости, сказывалась бессонная ночь и волнения последних дней. Но жаловаться сейчас было бы гневить Пламя Всевидящее, Айды сегодня получили роскошный подарок. Она позволила себе съездить домой и переодеться, освежить лицо и убрать синяки под глазами с помощью амулета, но наблюдательный старик-сенешаль все равно нашел к чему придраться. Ничего, уже почти все…

Просматривать письма, целую гору на серебряном блюде в кабинете, Овертина не стала, не до того было. И от какого-то сообщения из Нивера, которое подали отдельно, тоже отмахнулась. Подождет немного. Но уже в карете пожалела об этом, и теперь в душе свербило беспокойство: что у них там еще могло случиться? Хотя бы в ту бумагу следовало заглянуть.

Король и Валантен Айд уже который час беседуют наедине в кабинете, а весь двор мается от любопытства…

Когда на пути герцогини возникла высокая сухая фигура министра Каридана, она демонстративно подобрала край юбки, словно рядом с ним можно было испачкаться. Не удержалась, позволила себе эту маленькую месть. Конечно, все, кому надо, заметили. Потом она нашла относительно уютное место за маленьким столиком в углу, подозвала слугу и попросила лимонада.

Какая пестрота вокруг! Наряды, драгоценности, ну просто большой королевский прием. Овертина в ее трауре среди этого великолепия сама себе казалась черной вороной. Что здесь забыли сегодня все эти леди, юные и не очень? А вон те матроны с выводками малолетних дочек и племянниц? Решительно все, кто имеет доступ ко двору, сегодня тут. Всем любопытно и нечего делать. Чудовище из Нивера только-только обрело человеческий облик — как пропустить такое?

Все-таки, что произошло?..

Овертина маленькими глотками пила лимонад и опять размышляла.