– Расслабься, - Тристан опускает пакет со льдом на пол прямо в дверном проеме.
– Я уже сказал вам, что он выглядит хуже, чем есть.

– Нет, он выглядит так плохо, как есть, - резюмирую я, мое сердце опускается мне в живот, когда я пробираюсь в комнату и останавливаюсь, добираясь до матраса.
– Что с ним произошло?

– Я же сказал, его избили, - отвечает Тристан, стоя в дверном проеме прямо перед Леа.

– И почему ты не отвез его в больницу?
– спрашивает Леа зажатым тоном, кидая на Тристана жесткий взгляд, который заставляет его немного отпрянуть.

– Эм, потому что больницы привлекают много внимания, особенно, когда у тебя куча дерьма бежит по крови, - говорит Тристан бесцветным тоном, и я понимаю, что мне не очень нравится этот Тристан. Старый Тристан, которого я знала, было намного лучше, а этот ведет себя, как чертов мудак.
– А последнее, что нам нужно сейчас, это излишнее внимание.

Леа смотрит на него, скрестив руки.
– Вау, какой ты друг.

– Я не его друг, - Тристан указывает.
– Я его кузен.

– И это все меняет, да?
– спрашивает Леа с раздражением.

– Какая на хрен тебе разница?
– резко отвечает Тристан, подходя ближе к ней.

Они начинают спорить, но я их почти не слышу, их голоса быстро исчезают в фоновом режиме, когда я сосредотачиваюсь на Куинтоне. Хочу помочь ему - это то, ради чего я здесь. Но это... даже не знаю, что с этим делать. Он ранен, истекает кровью, без сознания. Я не знаю, как долго он в этом состоянии, что он сделал, чтобы закончить так, какие наркотики он принимал, и будет ли он вести себя так же, как Тристан, придя в себя.

Мне нужно сделать что-нибудь.

Я осторожно опускаюсь на колени на матрас, и он прогибается под моим весом. Куинтон изменился с тех пор, как я его видела, челюсть четко выраженная, так сильно он похудел. Волосы немного отросли, и он выглядит лохматым и грубым. Он без рубашки, мышцы, которые раньше подчеркивали его живот и грудь ушли, руки худые и тонкие. Единственное, что осталось прежним – нечеткий шрам над его верхней губой, большой шрам на груди и татуировка на руке: Лекси, Райдер и Никто. Раньше я задумывалась, что они означают, но теперь уверена, что знаю. Лекси была его девушкой, Райдер была его кузиной и, вероятно, сестрой Тристана, а Никто - это Куинтон. Как он может думать о себе как Никто? Как он может думать, что он не имеет значения? Боже, как будто я снова с Лэндоном и смотрю на него, умирая внутри.

– Ничего из того, что я говорю или делаю, не имеет значения в этом мире, Нова, - говорит он мне, откинувшись назад на руки и глядя на дерево перед нами.
– Когда я уйду, мир будет продолжать двигаться дальше.

– Это не правда, - говорю я, ошеломленная его заявлением. Конечно, он периодически впадает в депрессию, но это слишком тяжело и больно слышать.
– Я не смогу двигаться.

– Ты сможешь, - говорит он, приподнимается и гладит меня по щеке ладонью, когда мы сидим у подножия холма на своем дворе. Солнце светит на нас сверху вниз, и мы просто наслаждаемся моментом в обществе друг друга.

– Нет, - спорю я.
– Если ты умрешь, я умру вместе с тобой.

Он грустно улыбается и качает головой.
– Нет, ты не умрешь, вот увидишь.

– Нет, я не хочу, - отстраняюсь от его прикосновения, расстраиваясь.
– Потому что ты не уйдешь раньше меня, - говорю я.
– Обещай. Обещай мне, что мы состаримся вместе, и я умру первой.

Он начинает смеяться, как будто я забавляю его, но смех его холодный и улыбка не доходит до глаз.
– Нова, ты же знаешь, я не могу этого обещать, ведь я не контролирую жизнь и смерть.

– Меня это не волнует, - говорю, зная, что веду себя нелогично, но мне нужно услышать это от него.
– Просто скажи мне, что ты позволишь мне уйти первой. Пожалуйста.

Он вздыхает устало, а потом стремительно приближается ко мне и гладит по щеке.
– Хорошо, я обещаю. Ты можешь уйти первой.

Я хочу сказать, что не это имела в виду и хочу заплакать, но не делаю этого. Поэтому просто молчу, варясь в своих собственных мыслях, боясь надавить на него и разозлить. Боясь правды. Опасаясь, что, узнав все, что происходит в его голове, не смогу справиться с этим и помочь.

Стряхиваю воспоминания и сосредотачиваюсь на Куинтоне.
– Мой бедный Куинтон, - шепчу под нос, как будто он принадлежит мне. В этот момент я хотела бы, чтобы так и было, и я могла бы просто поднять его и вытащить отсюда. Промыть его раны и накормить, потому что он выглядит так, будто не ел несколько дней. Становлюсь маниакальной в своих мыслях о том, как сильно меня это заботит, я так хочу сделать ему лучше - помочь ему. И в этот раз я не собираюсь молча смотреть, как он ускользает.

Нерешительно тянусь к нему, но потом, испугавшись, что причиню ему боль, останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. – Куинтон, - шепчу я мягко.
– Ты меня слышишь?