– Принимаю супругу свою в род свой, – хрипловато произнес Родвиг, и от его голоса у меня замерло сердце.

Чужие губы, показавшиеся мне огненно-горячими, прикоснулись к моему лбу, потом к вискам, а напоследок скользнули по губам. Я подавила разочарованный вздох. Вот почему здесь нет долгих поцелуев в знак скрепления брака? Оказывается, столь странная ситуация, когда я ничего не видела, могла только слышать и осязать, не только раздражала и немного пугала, но и волновала меня. Свидетели церемонии оставались невидимыми, и складывалось обманчивое ощущение, будто мы с Максимиллианом Родвигом находимся в помещении только вдвоем. Я непроизвольно подалась к нему, но он уже отпустил мои руки и ловким движением развязал ленту.

Ох! Меня ослепил яркий свет, льющийся откуда-то сверху и чуть слева. Поскольку на окна в подземелье рассчитывать не приходилось, я быстро сообразила, что источник света – явно магического происхождения. Пол алтарного зала усыпали лепестки роз, алые и белые. Красиво, конечно, но несколько пафосно. Служитель, крепкий бородач средних лет, разбрасывал из корзинки мелкие монетки и пшеничные зерна, а потом взял уже откупоренную бутылку вина и вылил темно-бордовую жидкость прямо на пол, мне под ноги. В винную лужу тут же полетели меховые покрывала, брошенные друзьями новобрачного. Я осторожно встала на одно из них. «Жалко вещичку, – промелькнуло в голове. – Небось, муженек отвалил за нее приличную сумму, а теперь пойдет на выброс». Родвиг, хмурый и сосредоточенный, застегнул на моей руке ещё один браслет – и тишина подземелья взорвалась многоголосым гулом. Родные и друзья наперебой поздравляли новобрачных, желали долгой счастливой жизни и скорейшего рождения наследников. Я, как и положено воспитанной девице знатного происхождения, смущалась, опускала взгляд в пол и робко благодарила. Мой муж – уже муж! – отмалчивался.

На его руке посверкивала широкая золотая полоса – символ брака. В моем новом мире браслеты на руки брачующихся надевал служитель, как знак того, что все происходит по воле богов. Я перевела взгляд на свою руку. Мой браслет усеивала россыпь сапфиров, изумрудов и бриллиантов, складывавшаяся в причудливый цветочный орнамент. Чуть выше брачного браслета красовался еще один, с эмалевыми вставками – первый супружеский подарок. Его я смогу снять после окончания торжеств, это обычное украшение. Единственное требование к нему – новизна. Нельзя дарить новобрачной семейную реликвию, нужно непременно заказать украшение незадолго до свадьбы. Мой подарок супругу покоился в шкатулке из слоновой кости, которую держала в руках мама. Сейчас она откинула крышку и подошла ко мне. Я с интересом уставилась на выложенное бархатом дно коробочки. Ну-ка, ну-ка, на что расщедрился мейн Варн в попытке угодить влиятельному зятю?

На темном фоне перстень смотрелся внушительно. Солидно, я бы сказала. Никаких камней, только гербовая печать. Я разглядела меч и обвивавшую его змею. Знак дома Родвигов? Не сомневаюсь, любящий папенька с удовольствием обошелся бы чем подешевле, но побоялся прогневать моего мужа ерундовым подношением. Вызвать недовольство Максимиллиана Родвига Варн ан дел Солто не рискнул бы.

Перстень сел как влитой. Мой муж только молча кивнул, когда я трясущимися пальцами надела подарок ему на руку.

– Реоран благословил ваш брак, дети мои, – торжественно провозгласил служитель.

Значит, не Гримар. Реоран. Я бросила взгляд на изображение сурового божества с мечом в одной руке и тяжелой цепью – в другой. И принялась вспоминать, что мне – Аните – о нем известно. Негусто, честно говоря. Можно даже сказать, катастрофически мало. Катастрофически – потому, что и я теперь переходила под руку этого бога. Милосердная Вейна осеняла своей благосклонностью род ан дел Солто, из которого я только что вышла.

«Вот что за безголовая девица», – уже привычно обругала я про себя прежнюю хозяйку своего тела. Хотя Анита и обучалась в пансионе для девиц благородного происхождения, но к учебе относилась спустя рукава. И теперь моя память была полна хаотичных обрывочных сведений. Зато красавчик Алекс, как видно, заполнял все мысли Аниты. Кстати, о птичках… Алекс сунулся ко мне, прямо-таки сияя улыбкой. Хотела бы я знать, что его так радует? Надеется, что я в самом скором времени овдовею и заполучу все состояние Родвига, а он быстренько сочетается браком с безутешной вдовой? Как же, размечтался! Пусть держит карман шире.

– Дорогая кузина, мейн Родвиг! Я так счастлив поздравить вас со столь важным событием! Искренне надеюсь, что наша дружба с милейшей кузиной не зачахнет после ее замужества.

Я скривилась. Терпеть не могу выспренние фразочки. «Дружба не зачахнет», надо же! Алекс, похоже, собирался произнести длинную прочувствованную речь, но его бесцеремонно оттеснила пухлым плечом Беата. За собой она за руку, точно на буксире, волокла дочь. Лотти выглядела надутой, щеки ее раскраснелись, глаза сощурились.

– Дорогой Максимиллиан! – заверещала тетушка. – Я так рада! Так рада!

Радости в ее лице тоже не наблюдалось, хотя она старательно раздвигала губы в улыбке.

– Поздравляю, – буркнула Шарлотта.

Она поспешно отступила в сторону и тут же ойкнула. Я заподозрила, что любящая матушка ущипнула дочурку. И правильно – нечего портить людям праздник своим кислым видом. Явилась на свадьбу – будь добра улыбайся, мне и мрачного жениха хватает.

Справедливости ради следовало заметить, что гости с моей стороны тоже не все сияли улыбками. Магдален выглядела встревоженной, а Эстелла кривила губы. Вот мейн Варн и Теренс довольно улыбались, да и мамино лицо оставалось безмятежным. Странно, в моей прошлось жизни мне довелось несколько раз присутствовать на свадьбах, так там слезы утирали родительницы как невесты, так и жениха. А здесь все иначе.