– В твоём замке я была бы твоей игрушкой! Коровой, которая даёт золотое молоко, так, кажется, ты изволил выразиться.

– Это, как договоримся, – прищурился Мартан. – С тобой и с твоим папашей. Будете сговорчивы – будешь жить, как королевская особа, а нет – сгниёте оба среди крыс и сырости.

Арлина фыркнула.

– Ты настолько наивен, что думаешь, я за тебя выйду?

Теперь настала очередь Мартана довольно скалиться.

– А ты настолько наивна, что думаешь, я захочу снова на тебе жениться?

Принц подошёл к Арлине настолько близко, что та ощутила кожей его тяжёлое дыхание, и даже в носу защекотало от запаха крови с его одежд. Защекотало настолько сильно, что закружилась голова и подкосились ноги.

– Ты можешь стать моей прислужкой. Полотёркой, например, или прачкой, – продолжал издеваться Мартан. – Не хочешь полотёркой – можешь просто развлекать меня, когда мне вдруг станет скучно. А можешь совмещать оба занятия – мне будет только вдвойне приятно видеть, как дочь влиятельного толстосума днём драит полы, а ночью исполняет все мои прихоти. Со своей стороны постараюсь быть нежным и снисходительным, как и подобает королевской особе, но не обещаю. Ты же понимаешь, – и Мартан коснулся горячими пальцами щеки девушки, обжигая нежную кожу, – за моё расположение надо платить. И скупиться я бы не советовал.

– Сколько тебе нужно? – Арлина отшатнулась от ненавистного принца. – Обещаю, что отдам всё, только оставь нас с отцом в покое.

Губы Мартана растянулись в довольной улыбке – мышь была поймана и сидела в клетке под надёжным замком. С какой стороны ни крути – пленнице никак не выбраться на волю, если только хозяин не соблаговолит отпустить. Но торопиться с последним Мартан не думал. Напротив, как кот, растопырил лапу, демонстрируя острые когти, и дал понять, что намерен вдоволь наиграться со своей жертвой прежде, чем протянуть ей ключ.

– Вот, давай, и проверим, сколько ты готова заплатить за свободу. – Мартан сжал запястье девушки так, что та охнула от боли. – Где Тайернак хранил фамильные драгоценности?

– Я не знаю, – морщась от боли, пробормотала Арлина.

– Врёшь, – скривился Мартан и сильнее сдавил руку.

– Я, правда, не знаю, – взмолилась девушка.

– Хранилище, тайники… где всё это? У меня времени в обрез, чтобы перерывать каждую комнату, – взревел принц.

– Можешь издеваться надо мной, сколько хочешь, но его деньги меня не интересовали.

– Думаешь, я сам не найду?

Мартан оттолкнул от себя Арлину и позвал верных солдат. 

– Огня, – приказал он. – Зажгите свечи. Мы обойдём здесь всё. И я буду крайне недоволен, если из темноты на меня вдруг выскочит какая-нибудь гадюка. 

Но гадюк, как назло, не выскочило даже из-под лестницы, и даже ни одна каменная горгулья не повернулась к нежданному гостю мордой и не оскалилась хищно, словно и не было никогда в тех статуях жизни, а лишь сплошной известняк. 

Мартана неприветливость Штормового замка ничуть не коробила. В забрызганной кровью одежде, с грязными от пыли руками и лицом, он ходил по пустым комнатам завоевателем, выдвигал тяжёлые полки комодов, но все находки сводились лишь к одежде, дорогой посуде, винным запасам или книгам. Последние надоели быстро – чтобы проверить, нет ли за книжными полками тайника, Мартан просто швырнул толстые фолианты на пол, а те грохнулись с невероятным шумом, поднимая к потолку столпы пыли, и некоторые – особенно ветхие – порвались в месте переплёта, но принца это не смутило. 

Комнату за комнатой обходил он с канделябром в одной руке и бутылкой вина – в другой. Перерывалось всё, что попадалось под руку, а вина в бутылке скоро стало совсем на донышке. Ещё одна комната, и Мартан в пару глотков допил всё, что оставалось, часть даже неуклюже пролил себе на грудь, разворошил бумаги на столе, среди которых не было ни одной ценной, и упал в кресло, вытянув ноги. Стражники, ещё недавно разделявшие жизнь простых, никому не нужных, червяков, рыскали вместе с господином, но никого и ничего тоже не находили – словно вымерло всё вокруг или сигануло в пропасть вслед за своим хозяином.

Арлина улучила момент, когда вдруг стала всем безразлична, и, сняв громыхающие башмаки, нырнула в скудно освещённую черноту пустого коридора, и поспешила в кабинет, до которого Мартан не успел дойти. 

Двигаясь на ощупь, молясь на лунный свет, что время от времени заглядывал в высокие окна и помогал не уткнуться лбом в стену или колонну, девушка прокралась в холодную комнату, некогда бывшую жаркой от пламени в камине, варева, бурлящего в котле, и страстных поцелуев, и осторожно ступила на залитый зельем и до сих пор нечищеный ковер. Опустила башмаки на пол и постояла с минуту, позволяя глазам привыкнуть к темноте.

Правая рука коснулась спинки кресла, в котором прошлой ночью по-хозяйски вальяжно устроилась Лачтна, а нога задела валявшийся на полу бокал, из которого цыганке плеснули вином в лицо. Ещё несколько шажков вперёд – и вот он стол, большой и широкий, горелка с краю и рядом с ней маленькая склянка, в которой в лунном свете переливается и искрится густая жидкость. Маленькая бутылочка, которой закончились многочисленные опыты и с которой начались счастливые ночи. И если эта крохотная склянка уже один раз смогла согреть сердце Арлины, то, может, удачной станет и вторая попытка? Конечно, умные и расчетливые люди, скажи им о своих надеждах девушка, засмеяли бы и предложили не забивать голову ерундой, а подумать о будущем и склонить голову перед принцем. Сила за королём и королевской семьей; в их руках будущее Арлины и её отца, в их власти сделать так, чтобы жизнь де Вриссов вернулась в прежнее русло...