Прошло не менее как полчаса, когда экипаж, наконец, остановился.

– Вылазь и уноси ноги по добру-поздорову.

С глаз Залетного сняли повязку и довольно бесцеремонно вытолкнули его из пролетки. Пока Залетный успел оглядеться кругом, привезшие его уже скрылись за поворотом улицы. Залетный не сразу узнал, где он находится, так было сильно пережитое им волнение. Он пошел наудачу прямо и, встретив объездного, медленно ехавшего по середине улицы, спросил:

– Эй, дядя! Это какая улица будет.

Объездной остановил лошадь, пристально посмотрел на Залетного и, не спеша ответил:

– Какая улица! Это Московский тракт будеть... аль ты не здешний?

Залетный даже свистнул от изумления.

– Вот куда завезли! Теперь до квартиры-то придется пошлепать. Ежели к Егорину идти, - неудобно ночью весь дом булгачить. Нет, уж лучше пойду восвояси. По крайней мере, высплюсь хорошенько!
– и Залетный, поблагодарив объездного, пустился в путь.

Треволнения, пережитые Залетным за прошлую ночь, и сильная усталость дали себя знать. Несмотря на порядочную дозу алкоголя и шестичасовой сон, Залетный проснулся, чувствуя себя разбитым.

– Надо, все-таки, было идти к Егорину, дать отчет о вчерашних событиях.

Хмурый и полусонный, не отвечая на слова, на заботливые расспросы своей любовницы, Залетный оделся, выпил на дорогу стаканчик водки и вышел из квартиры.

Уже темнело, когда он подходил к дому Егорина. Ранние осенние сумерки и холодный ветер, уныло гуляющий в телеграфных проводах наводил на душу Залетного какой-то странный безотчетный страх: ему все казалось, что его кто-то преследует по пятам, и он поминутно оглядывался.

– Дома Кондратий Петрович?
– спросил он, заходя в лавку, где его встретила жена Егорина.

– Дома... проходите вот в эту дверь. Калоши-то здесь оставьте!

– А, Артемий, друг сердечный! Ну, как наши дела?
– воскликнул Кондратий Егорович при виде входящего.

Залетный молча пожал протянутую руку Егорину, подозрительно огляделся кругом и таинственно прошептал.

– Запри дверь-то... Как бы кто не подслушал...

– Кому тут подслушивать-то. Опричь меня, да жены во всей квартире никого нет. Стряпка на кухне. Работника я послал в город за овсом... Говори смело!

– Ну, Кондратий, - начал вполголоса Залетный, - скажу я тебе: сколько мне в жизни приходилось разных передряг испытать, а такого страха, что вчерашней ночью хватил, еще не видывал!

– Что, влопался разве?
– тревожно перебил его Егорин.

– На волосок от смерти был. Самому черту в лапы попал. И сейчас не пойму, как это жив остался...

– Да, говори толком, что такое вышло.

– Вышло такое дело, Кондратий Петрович, что надо бы хуже, да некуда! сокрушенно покачал головой Залетный.

Он подробно рассказал Егорину о своему ночном приключении и передал решение "человека в маске".

– Могу тебе одно посоветовать, - так закончил Залетный, - не при против рожна, потому что все равно с таким сильным и неуловимым врагом нам бороться нельзя!

Егорин выслушал его рассказ, долго ходил по комнате, обдумывая положение вещей и, наконец, остановившись, он тряхнул головой и решительно сказал:

– Правда твоя, Артемий, лучше быть с ним, чем против его!

– И не ошибешься?
– поддакнул Залетный, внутренне радуясь, что его опасная миссия следить за сильнейшим врагом - подходит к концу.

– В час ночи, говоришь, хотел он прийти!
– задумчиво переспросил Егорин.

– Да... Лампу-то не забудь поставить на окно и зажечь.

– Стало быть, он хорошо знает расположение комнат, если указал, что сигнал этот нужно поставить в угловой комнате, окошки, которой выходят на Томь... Вот что диво кажется... али ты ему рассказал.

Залетный отрицательно покачал головой.

– Ничего он меня не расспрашивал, верь мне, Кондратий, это такой человек, что всюду у него свои агенты есть. Этим-то он и силен!

– Ловкая птица, должно быть!
– согласился Егорин.

– Ну, прощай покуда, Кондратий Петрович!
– поднялся Залетный.

– Ладно, ступай пока... больше пока ты мне не нужен.

Егорин проводил своего помощника до лавки и, возвратившись в комнату, крикнул кухарку.

– Что, не вернулся еще Федька?
– спросил он про работника.

– Приехал... на кухне чай пьет.

– Позови его сюда.

Явился Федька, рослый, рябоватый детина, по виду - прямо беглый каторжник. Жил он у Егорина уже давно, и только благодаря своему тупоумию, не пользовался особым доверием хозяина, не был посвящен в его предприятия.