Иван Панфилыч только сердито плюнул, увидев нашего героя.

– Хорош, нечего сказать!
– презрительно покосился на Сеньку Александр. Он в это время сидел на кухне в пальто и в шапке, подпоясанный гарусным шарфом, очевидно собравшийся куда-то идти.
– Легок на помине, - продолжал он, когда Сенька виновато опустил свою голову, присел к столу.
– Мы с Иваном Панфилычем. Только сейчас про тебя говорили!

– Друг сердечный! Дай ты мне половинку... Надо поправиться малость! прохрипел Сенька.

– Дай ему, старина, стаканчик! Пускай отведет душу, - кивнул головой на Сеньку Александр.

Иван Панфилыч нехотя потянулся в шкафчик и достал графин.

– На, лопай, ненасытная утроба!
– проворчал он.

Козырь трясущимися руками налил себе стакан и жадно опрокинул его. Немного погодя, повторил этот прием.

– Ф-у! Как-будто отошел!
– сплюнул Сенька и уже бодро посмотрел на пройди света.

Тот улыбнулся. Сам он хотя и пил, но никогда не знал похмелья. Голова у него была железная.

– Поправился и ладно!
– отозвался он.
– Ты пришел как раз кстати, мне тебя нужно.

Козырь выпил еще, крякнул и пошарил у себя в карманах.

– Пусто! Все "кругляки" (рубли) спустил! Зато и погулял уж всласть! А теперь за дело надо приниматься! Собирайся сейчас. Пойдем с тобой на заимку.

Сенька удивленно посмотрел на Пройди-света:

– На какую заимку?
– переспросил он.

– А вот придешь, там увидишь!

– Наши сборы невелики: лег - свернулся, встал - встряхнулся, - поднялся Козырь, берясь за шапку.
– Табачку вот захватить надо на дорогу.

– Ладно, на дорогу возьмешь в лавочке.

Александр поправил опояску, взял рукавицы.

– Ну, оставайся, старина! Домовничайте, тут с Митькой. Идем, Козырь!

На дворе около крыльца стояла простая телега, запряженная одной лошадью. В телеге лежало несколько каких-то деревянных ящиков.

Александр взял вожжи.

– Садись, Семен, поедем!

Панфилыч запер за ними ворота... Телега затряслась по мерзлым выбоинам улицы.

– Снежку бы теперь хорошо, - заметил Козырь, тщетно стараясь сохранить равновесие при ежеминутных толчках телеги.

– Да... дорога скверная!
– согласился Пройди-свет.

Часа через полтора езды по городским улицам они выбрались в поле.

Дорога была пустынная. Темные свинцовые тучи низко опускались на землю.

– Будет снег, - решил Козырь, оглядываясь.

Александр промолчал и стеганул лошадь. Он был, видимо чем-то озабочен.

– Ты умеешь стрелять?
– спросил он после некоторого молчания.

– Как стрелять?
– не понял его Козырь.

– Как! Из ружья, конечно, дурья голова!

Козырь обиделся:

– Чего лаешься! Вестимо дело умею.

Они замолчали. Телега въехала в бор. Дорога вилась здесь между вековыми соснами, темная зелень которых переплеталась и передавала мрачный колорит картины.

В воздухе замелькали снежинки. Становилось холодно.

– Далече до заимки, - поинтересовался Сенька.

Его, одетого в легкое коротенькое пальто, начинал прохватывать цыганский пот.

– Верст пять осталось, - кратко ответил Сашка.

– Жалко, не захватили мы с тобой водки: погода больно холодная! крякнул Козырь.
– Авось не замерзну!

– Но, но, ты, чертова порода!
– крикнул Александр на лошадей.

– Важный лес, - заметил Козырь, пряча озябшие руки в рукава пальто, прямо сказать. Тайга!

– Ну, тоже! Какая это тайга!
– тряхнул головой Пройди-свет.
– Вниз по Енисею, так вот там действительно тайга, есть такие места, где нога человеческая еще не бывала... а это что... Глушь, прямо в небо дыра... кедровник в три обхвата. Пихтач!!!

Козырь свернул папироску, чиркнул спичкой.

– А я тебя не спросил, где ты, по каким местам свой заработок устукал!
– обратился к Сеньке Пройди-свет.

Сенька блаженно улыбнулся, вспоминая пережитое удовольствие.

– Везде помаленьку был! И у Никиты Рыжего и в других местах... Поколобродил вдоволь!

– С товарищами встречался?

– Знамо дело! Не один же пил! Тебя звал, так что-то ты загордился.

– Времени не было... Лишнего не сболтнул ничего спьяну?

– Ну вот... что я, малый ребенок!

Наконец путники наши добрались до цели своего путешествия.

На большой поляне, которую тесным кольцом обхватывал дремучий бор, глазам наших героев предстала заимка.