Эйден схватил ее за запястья и прижал к своей груди. Его прикосновение что-то сделало с ее рукой и усилило гудение в груди. Ее сердцебиение ускорилось.

— Я могу слышать стук твоего сердца, когда прикасаюсь к тебе, — прошептал он, движение его тонких губ погрузило Мелину в транс. — Это происходит лишь когда оборотень встречает свою пару. Мы называем это связью Люминарий. Ты предназначена мне, Мелина. Независимо от того, какой жизненный путь мы выберем, с этого момента мы связаны.

— Связаны?

— Предназначены друг другу судьбой.

— Это слишком, — выпалила она, борясь за глоток воздуха. Черт, ее грудь словно сжали железные тиски. — Оборотни, предназначенные друг другу пары, волки-изгои, волосатые Чубакки. Не знаю, смогу ли уложить все это в голове.

— Понимаю, — выдохнул Эйден. — Слишком много надо осмыслить, но, если ты доверяешь мне, я помогу тебе пройти через это.

Она покачала головой, но ее сердце выстукивало «да».

— В том-то и дело, Эйден. Я не знаю, могу ли тебе доверять. Ты сказал, что нашел меня. Сказал, будто наше прикосновение доказывает, что мы должны быть вместе. Если наша связь столь интенсивная, с кем ты был на этом глупом шоу в прошлом году?

— Мне нужно было дотронуться до тебя, чтобы убедиться. Наш поцелуй развеял все сомнения, которые у меня оставались. — Он сделал паузу, погладив большим пальцем ее запястье. — В ночь вручения награды изгои показали свое отношение к обращенным волкам. Чтобы избежать проблем, отец попросил меня взять на мероприятие рожденную волчицу из нашей стаи.

— Но ты взял двух женщин.

Эйден скривил губы.

— Одной больше, одной меньше.

— Значит, если бы у тебя был выбор, ты бы взял меня?

— Если бы у меня был выбор, Мелина, — сказал он, его голос был нежный и сладкий, как мед, — я брал бы тебя каждый день и дважды по воскресеньям.

Она устала от слов.

— Но ты должна знать, — заявил он, — у меня нет намерения связать нас узами Люминарий.

Его слова были словно кинжалом по сердцу.

Мелина проигнорировала эту боль. А она сама хотела Эйдена? И почему она думает о их связи, когда у нее есть гораздо более серьезные проблемы, которые стоит обдумать?

Казалось, она не в состоянии перед ним устоять. Даже если превратится в большую волосатую собаку.

Может, она будет симпатичной и ласковой, как Минни…

Боже, она такая идиотка. Все это для нее слишком.

— Из-за связи нас притягивает друг к другу, как магниты, — продолжил Эйден. — Но это временно, нам стоит дистанцироваться друг от друга.

Он уже бросал ее, хотя их отношения еще даже не начались.

— Вот и холодный душ, опять. В этот раз я к нему готова. — Мелина вырвала руку из его хватки и потерла отметину, где до сих пор чувствовала тепло. — Позволь мне угадать. Дело не во мне, а в тебе?

Она поцеловала тону лягушек в поисках своей идеальной сказки, и каждый из них использовал разные причины расставания.

— Я — Альфа стаи. Ну, или буду, — исправился он, копаясь в шкафу. Выдернул пару темных джинсов и надел их. — И потому, что я Альфа, на моей спине мишень для любого волка, пожелавшего бросить вызов моей власти. Добавь к этому факт, что я обращенный волк посреди восстания изгоев, и можно смело рисовать мишень и на твоей спине. Я не позволю этому случиться.

— Ты говоришь слишком быстро, и это слишком много. Прямо сейчас я едва контролирую свои гормоны, и теперь еще этот разговор о Люминариях? Я не понимаю. Даже не уверенна, что хочу.

— Я стану Альфой, Мелина. Буду править. Если кто-то точит на меня зуб…

— Интересная формулировка. — Она не могла не пошутить.

Эйден вздохнул, наклонил голову набок раздраженным, хорошо отрепетированным жестом.

— Если мне захотят причинить боль, первым делом они отправятся к моей паре. Я не… не могу… поступить так с тобой.

Мало ей было влюбиться в самого завидного холостяка, так он еще оказался оборотнем. Альфой.

Мелина потерла круговыми движениями виски. Разве она не должна беспокоиться об облачении в шкуру из волчьей шерсти и растущих клыках? Почему ее мысли сосредоточены на том, что Эйден отталкивает ее?

— Не понимаю, что происходит. — Ее сердце болезненно сжалось. — Я не могу ясно мыслить.

— Я был на твоем месте, поэтому знаю, что с тобой происходит. Но глубоко внутри ты знаешь правду о том, что с тобой, и что будет с нами. Ты это чувствуешь, правда?

Да, она чувствовала.

Несмотря на все свои усилия, она безнадежно влюбилась в Эйдена. Она любила его с самого начала. И боль в груди ясно «говорила», что она всегда будет любить его.

Удивительно, но после всего, что Мелина узнала за последние двадцать четыре часа, это открытие испугало ее сильнее всего.