– Перенеси нас на Дворцовую площадь. Оттуда я уже сам займусь нашим перемещением. И воздержись от мерцаний хотя бы полчаса.

– И куда мы направляемся?
– поинтересовался Ефимисюкерус, послушно открывая портал на глазах изумленного Владиэля, который в рамках дворца всегда считал это своей личной прерогативой.

– В "Сумеречный цветок" - родовое поместье Барсимов.

– Не говори мне, что ты...
– окончание фразы потонуло в воронке портала.

Да, никто не ожидал, что господин Барсим так резво решит воспользоваться советом императора и отправиться знакомить своего возлюбленного с семьей. Император покачал головой и отправился по своим делам. Мир пока еще не сошел с ума, но явно был очень близок к помешательству.

Камюэль открыл портал прямо в главный холл родового поместья, напугав до полусмерти привычного ко всему пожилого дворецкого. Эльфа, разумеется, который помнил еще их с Тарэлем прадеда и видел много такого, что среднестатистическому эльфу даже трудно себе представить. И только через секунду лорд-кардинал и действующий глава рода Барсим понял, что напугало Умифэля не его внезапное появление, а тот, кто вышел из портала вслед за ним.

– Ну, здравствуй, Умиферус, - вдруг обратился к дворецкому Ефимисюкерус.

И Камюэль на миг закрыл глаза, чтобы справится с нахлынувшими на него чувствами. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло и надтреснуто:

– Отец знает?

– Да, милорд, - дворецкий склонился в учтивом поклоне. Ни капли подобострастия или каких-либо иных явных перемен.

– А другие, до него?

– Каждый глава рода рано или поздно узнавал.

– Почему мне до сих пор не сказал?

– Они все узнавали не от меня.

– А от кого? Сами догадывались?

– Не совсем, - вмешался в их диалог Ефимисюкерус.

– В нашем доме есть кто-то еще из ваших?

– Почему из наших? После стольких лет они всецело ваши, - заметил мерцающий и решительно направился к лестнице на второй этаж.

– Может быть, ты и с моим отцом лично знаком?
– Камюэль начал злиться. Его всегда раздражали ситуации, в которых он ощущал себя недостаточно осведомленным, чтобы делать правильные выводы. Он не любил ошибаться, но, похоже, если продолжит общаться с Фимой, ему придется научиться более терпимо относиться к собственным промахам.

– Представь себе, - отозвался мерцающий, не оборачиваясь.

Такого отношения лорд-кардинал терпеть не стал. Бросил дворецкому:

– Прошу тебя, Умифэль, прости мне мою резкость.

– И оставить вас наедине с этим несносным типом?
– поинтересовался старый слуга, не потрудившись спрятать лукавую улыбку.

Камюэль перевел изумленный взгляд с него на напряженно застывшую спину Ефимисюкеруса и кое о чем догадался.

– Ты старше его?

– О, да. Более того...

– Он был куратором группы, в которой я учился в Академии, - все так же не поворачивая головы проинформировал Фима.

Камюэль расплылся в мстительной улыбке. Похоже, не он один чувствовал себя сейчас неуверенно и неуютно, причем в собственном доме, что совсем край.

– То есть, - обращаясь к старому дворецкому, обронил лорд-кардинал, - ты меня благословляешь?

– На что, милорд?

– Я собираюсь представить этого несносного типа отцу как своего возлюбленного. И ты узнал об этом первым.

Он ожидал, что Умифэль поддержит его и даже благословит, пусть и в шутку (разве лорду может всерьез потребоваться благословление слуги?), но тот отреагировал совершенно иначе. Посерьезнел и вдруг совершенно неожиданно для лорда-кардинала начал меняться. Через несколько мгновений перед ним стоял мерцающий. Вот его вполне можно было назвать дедушкой. Но живые желтые глаза на морщинистом лице однозначно демонстрировали, что сбрасывать со счетов этого "дедушку" не стоит.

– Вы пожалеете, милорд, - припечатал Умиферус и обратился к спине Ефимисюкеруса, - А ты что молчишь? Сам же знаешь, что...

– Пытаюсь притвориться, что тоже имею право на счастье, - тихо отозвался тот, а потом все же повернулся к ним. Желтые глаза Учителя мерцающих смотрели только на Камюэля. Эльф никак не мог разгадать, что скрывалось за этим взглядом. А потом Ефимисюкерус произнес: - Умиферус прав. Лучше не стоит делать...

– Помолчи, - слово упало между ними повелением, которое не так-то просто было нарушить. Теперь перед двумя мерцающими стоял не просто вельможный эльф, а лорд-кардинал и глава рода Барсим, который принял решение, от которого не собирался отступаться.
– Я для себя решил. И сейчас меня интересует только твой ответ.

– Нет, - не задумываясь, не менее твердо, отозвался Фима. Но эльф не удовлетворился этим. Хищно, почти зло, улыбнулся, шагнул к нему. Медленно поднял руку, а потом вдруг резко схватил мерцающего за волосы на затылке и притянул к себе уже обеими руками. Поцелуй был страстным. Головокружительным. Ефимисюкерус даже пошатнулся, когда эльф, наконец, оторвался от его губ.

– А теперь еще раз и более внятно, - потребовал лорд-кардинал, все так же держа возлюбленного за волосы. В повисшей тишине просторного холла отчетливо прозвучал скрип зубов влюбленного мерцающего, который отчаянно сражался с собственными желаниями. Но по той улыбке, какой наградил его бесстыжий эльф, стало ясно, что Ефимисюкерус проиграл еще до того, как начал свой заведомо неравный бой. Желтые глаза спрятались под веками. Хриплым шепотом прозвучал ответ: