— Ваше имя, мисс, — повторил де ла Круа.

— Не скажу.

— Хорошо, тогда мне его скажет миссис Планкетт.

— Сильвия Эверетт, — тут же отозвалась та, — ее имя — Сильвия Эверетт.

— Глупость какая, — пробормотала Сильвия, бросая на нее гневный взгляд и вдруг вытаращила глаза, — подождите! Откуда вы узнали, что Эстер замужем? Она вам этого не говорила!

— В самом деле, — подтвердил Рэнфилд, откидываясь на спинку стула и с одобрением глядя на девушку.

— Я слышал это, черт побери! — вскричал де ла Круа, — еще в гостинице! Господи, замолчите вы или нет?

— Если вы это слышали, тогда зачем спрашивали? Я все поняла. Вы похитили нас, для того, чтобы требовать выкуп. Я слышала о таких вещах, — и она с торжеством посмотрела на него.

— Совершенно верно, — успокоившись, признал он, — все успокоились? Теперь слушайте. Я не буду повторять дважды.

— Я хотел бы знать, когда мне отдадут мою вещь, — вмешался Рэнфилд.

— Если вы еще раз спросите про свою вещь, я немедленно выброшу ее в иллюминатор. Итак, я могу, наконец, сказать?

Ответом ему было молчание. Тогда он продолжал:

— Как правильно заметила мисс Эверетт, вас похитили с целью получения выкупа. Вы весьма проницательны, мисс.

— Вы собираетесь требовать выкуп у нас? — спросила Эстер.

— У ваших родственников. И они заплатят, если, конечно, захотят снова вас увидеть.

— Меня не захотят увидеть, — не смолчала Сильвия.

— Меня это и не удивляет, — не задержался де ла Круа, — на их месте я бы еще приплатил похитителю, чтоб он никогда не возвращал вас назад.

— Вы-то им точно заплатите, — съехидничала девушка.

— Подождите, — остановила их перепалку Эстер, — но как наши родные узнают, что с нами стало?

— Очень просто. Вы напишете им и объясните ситуацию, в которую попали. А также укажете сумму выкупа.

— Сколько? — обреченно вздохнула женщина.

— Пять тысяч.

— Сколько?! — она вытаращила глаза.

— Только ради вас. И десять тысяч для мисс Эверетт.

— Что-о?! — подскочила Сильвия, — почему десять? Почему мне больше?

— Потому что у вас отвратительный характер.

— Если говорить о характере, то я бы вас оценила тысяч на пятьдесят. Или на все сто, — злобно прошипела девушка, — мерзкая, отвратительная выдумка! Вас повесят! И я могу это устроить.

— Садитесь за стол и начинайте писать. Я продиктую, что именно, — медленно говорил де ла Круа, стараясь даже не смотреть в сторону Сильвии.

— Пустая трата времени, — заявила Сильвия, — мои родственники ничего вам не заплатят, можете не надеяться.

— Тогда, как это ни прискорбно, мне придется отпустить вас в открытом море, чтоб вы добирались до дому так, как вам это придет в голову.

— Между прочим, я не умею плавать.

Он пожал плечами. Положил на стол перед каждым листы бумаги и пододвинул к ним чернильницу.

— Приступайте.

— Я не буду ничего писать. Я уже сказала, что вы ничего не получите. Тетя просто умрет от радости, когда узнает об этом.

— Нет, Сили, я уверена, они так не поступят, — вмешалась Эстер, — им придется заплатить, что бы они об этом не думали.

— Уж я-то лучше знаю своих родственничков, — безапелляционно отозвалась Сильвия, — вы не получите за меня никакого выкупа, — это уже относилось к похитителю.

— Посмотрим, — ответил тот, — а сейчас вы возьмете перо и будете писать то, что я продиктую.

Эстер пододвинула к Сильвии бумагу.

— Но вы ничего не сказали обо мне, — вдруг заговорил Рэнфилд, — или вы решили, что пятнадцати тысяч вам достаточно?

— Ах, вы, — де ла Круа посмотрел на него искоса, — сумма в пять тысяч вам нравится?

— Нет, — отрезал тот, — я похож на миллионера?

— Хорошо, четыре. А теперь приступайте и хватит торговаться.

— Бред какой-то, — пробормотал Рэнфилд себе под нос.

— Дорогой Имярек! — начал де ла Круа.

— Не знаю такого, — буркнула Сильвия, ткнув кончиком пера в чернильницу.

— Мисс Эверетт, не испытывайте моего терпения. Пишите: "Дорогой дядюшка!"

— Чепуха. Я никогда не обращалась к дяде таким образом.

— А сейчас обратитесь.

— Если я так напишу, он не поверит, что это я.

— А как обычно вы к нему обращаетесь? Старый болван?

Эстер фыркнула и отвернулась в сторону.

— Ценная идея, стоит это признать, — отозвалась Сильвия, — нет, я пишу просто: "Здравствуйте, дядя", вот и все.