— Ты предпочитаешь целительство?

— Нет. Магию преобразований.

— Хороший выбор, — признал Венгаул, — хотя лично я всегда предпочитал способы защиты и обороны.

— Боевая магия.

— Да. Иногда подобные знания бывают очень полезны.

— Любые знания могут быть полезны.

— А какой у тебя сопутствующий?

— Зефирилла.

— Зефирилла? — капитан удивленно вскинул брови, — впервые вижу мага, предпочитающего зефириллу. Почему?

— Мне это показалось интересным.

Для любого, кто знал Ариану лучше, этого оказалось бы достаточно. Но Венгаул к таким не относился.

— Ты полагаешь, что этого достаточно для того, чтобы обзаводиться подобным сопутствующим?

— Да, для меня этого достаточно. К тому же, у зефириллы много полезных свойств. А у вас кто? Бес или мофит?

— У меня синий дракон, — хмыкнул Венгаул, — не угадала.

— Это тоже весьма оригинально, — съязвила девушка.

— В этом отношении до тебя мне далеко.

Ариана встала, повесив сумку на плечо.

— Думаю, пора.

— Пошли, — поднялся и капитан.

В столь ранний час на улицах было мало народу. Можно сказать, что не было вообще. Хотя по пути Ариана чувствовала внимание, сосредоточенное на ней и считала, что оно исходит из домов. Видимо, кто-то смотрел на нее из окна, стараясь казаться незамеченным.

Тенистая улица встретила их привычными тенями и тишиной. Здесь было слишком тихо и спокойно, особенно, для утра, поскольку жизнь тут начиналась именно утром. Приглядевшись, Ариана заметила признаки запустения в некоторых дворах, разбитые окна и распахнутые ставни. Им попалось всего две трубы, откуда шел дым.

— Здесь есть кто живой? — спросила девушка у Венгаула тихо.

— Это не та улица, где я обычно прогуливаюсь, — отозвался он, — но насколько мне известно, здесь живет очень много отрицающих.

Больше она не задавала ему вопросов.

Свой дом Ариана увидела еще издали и не отрывала от него взгляда до тех пор, пока не подошла к самой калитке. Вначале ей показалось, что здесь ничего не изменилось, но чем ближе она подходила, тем сильнее менялось ее мнение.

Забор давно следовало покрасить. Дорожка, ведущая к входной двери заросла травой, а клумб с цветами, любовно выпестованных Лореной, не было и в помине. Более того, они были затоптаны и разорены.

Открыв калитку, Ариана зашагала к дому, отметив, что печного дыма над трубой не наблюдалось. Ею все сильнее овладевала тревога.

— Подождать тебя на крыльце? — осведомился Венгаул.

Девушка покачала головой.

— Здесь даже сидеть негде. Пойдемте в дом.

Она дернула за ручку двери и обнаружила, что та заперта. Можно было, конечно, позвонить, но Ариана просто произнесла необходимое заклинание.

Дверь чуть приоткрылась.

Венгаул ничего не сказал на это, только головой покачал. Знакомая ему девочка давно выросла и вполне могла бы дать ему фору. Очень непривычное ощущение.

Ариана вошла в дом и замерла. Перед ней была уже знакомая ей картина запустения. Это было так похоже на ее сон, что даже мурашки по спине пробежали.

— Святой Азмавир, — прошептала она, сделав несколько шагов и толкнув дверь гостиной.

Грязный, истоптанный пол, пыльные окна, всюду осколки и обрывки бумаги. И ветер, раздувающий шторы.

Попятившись назад, девушка закрыла дверь.

— Здесь явно что-то не так, — негромко заметил Венгаул.

Ариана подняла голову, осматривая лестницу. Опустила ручку двери гостиной и направилась к ней. Медленно поднялась наверх. Она уже увидела достаточно для того, чтобы знать, что ждет ее там. Капитан молча шел следом.

Оказавшись наверху, девушка толчком открыла первую дверь. Комната Шенон. Это она тоже прекрасно помнила. Запустение коснулось и этого помещения. Здесь было пусто и пыльно, как и везде. На полу валялась кукла. Нагнувшись, Ариана подняла ее и посадила на место. «Шенон умерла», — мелькнуло у нее в мозгу.

Следующая дверь вела в комнату старшей сестры. Здесь Ариана немного помедлила, а потом постучала. Долгих пару минут за дверью было тихо, так что девушка уже хотела войти без приглашения, но тут ворчливый голос произнес:

— Да, я уже встаю, мама. Что тебе?

Ариана распахнула дверь и остановилась на пороге.

Эта комната имела жилой вид, хотя чистотой тут и не пахло. Напротив, было даже грязнее, чем везде. Повсюду валялись вещи, на столе стояла грязная, немытая посуда с остатками пищи. И царил запах затхлости, болезни и немытого тела.

Худая, изможденная женщина с изжелта — бледным лицом лежала в постели.

— Ни к чему так врываться, — сказала она и повернула голову.

Ее глаза расширились.