Поначалу Мира услышала только голоса. Остальное — всего лишь размытые силуэты в призрачной дымке, похожей на густой туман. Но сомнений не возникало — перед ней Роми и Алэй. В Плеши. В очередной раз.

— … знаешь… Я был готов.

— Тебя не злило?

— Когда-то давно. Ещё в школе, когда поставили диагноз, когда прошёл отрицание и понял, что рано умру, то да. Злило. Ох, как злило… и подталкивало. Я мог… смог… Ты ведь сама знаешь!

— Знаю…

— А теперь я даже хотел бы.

— Как можно хотеть такое?

— Усталость и боль. Постоянная усталость и постоянная боль. Будто живёшь в коконе из иголок и надо ежесекундно напрягать все мышцы, чтоб не уколоться самому и не уколоть тех, кто рядом. Их — сложнее…

Слишком мало. Мира жаждала видеть, а не просто слышать. И вдруг, как на скале, что-то внутри проснулось, лишило воли. Подчинило. Не объясняя зачем, научило как.

— … поделись, откройся…

— Не могу.

— Можешь!

— Не хочу.

Первый шаг сделан. За вторым Мира почти перестала дышать, понимая — увидеть будет уже недостаточно. Снова мало. Картинки, слова не помогают разобраться, почувствовать… Необходимо стереть грань, суметь окунуться в чужие эмоции. И та, вторая, уже знакомая Мира внутри, знала, как это сделать.

Хрупкая преграда исчезла, позволяя снова проникнуть глубже в воспоминания. Слиться с ними, будто она сама — Роми.

Она протягивает Алэю руку. Его ладонь тёплая, сильная… Здесь, напоминает себе, только здесь.

Алэй ловит её взгляд, улыбается. Она понимает, что он действительно не хочет. Мог бы или нет — не играет роли. Алэй не хочет, точнее — боится. Она самоуверенно начинает давить. Лишь на миг пробивается через барьер, прикасается к его ощущениям. Этого оказывается достаточно. На мгновение глохнет, слепнет…

— За…чем?.. Я… — Роми начала задыхаться. Коктейль из острой, колючей боли, страха и желания всё прекратить передался и Мире, но она не подумала остановиться. Даже когда Роми удалось на миг захлопнуть дверцу в свою память, Мира надавила сильнее.

— Не сопротивляйся, так нам обеим будет только больнее, — тихо попросила она. — Покажи еще. Ты ведь хотела…

— …останусь.

Роми кивает, потому что на слова сил нет, потому что если бы Алэй ещё раз попросил вернуть его домой, вернуть его боли — она бы отказала и силой…

— Я ничего с Алэем не сделала. Мы… — прошептала Роми. — Мы сде… ла… ли друг с дру… гом… — последнее почти по слогам. — Не… дам… Нет…

Мира почувствовала, что Роми снова пытается вытолкнуть её из своего сознания. Отчаянно и безуспешно.

…тихий звон, мягкое прикосновение смеха… в самое ухо. Смех отражается от стен, чтобы заблудиться под потолком.

Горячие лапки бегущих по коже мурашек. Горячее дыхание…

— Ничего подобного, Рэм!

— Рэм?

— Да. Мне хочется так… Могу? Рэм… Если нет, только скажи, и я больше не…

— Пусть! — Роми прижимает палец к его губам, заставив замолчать. — Пусть…

Замолчали оба. Ей тогда казалось — маленькую вечность. Смотрели друг другу в глаза. Потом Алэй мягко поцеловал этот самый палец. Едва-едва коснулся…

Мира опустилась на колени. Замерла, пристально глядя в растерянные голубые глаза атради. И прежде чем она успела пошевелиться, обхватила её голову пальцами, сжала виски. В подушечки впились сотни острых шипов. Отчаянное сопротивление обожгло разум ледяным холодом, боль нарастала, пробегала волнами по всему телу, не давая дышать…

Мира была уверена — Роми чувствует тоже самое. Кажется, еще секунда, и они не смогут вытерпеть. Ещё миг, и обе истошно заорут, рухнут на пол, корчась в судорогах и жадно хватая ртом воздух. Но что-то внутри сильнее даже невыносимой боли. Что-то заставило продолжать. Стиснуть зубы, проглотить рвущийся наружу крик. Выдержать, чтобы позволить почувствовать, увидеть, осознать… Чтобы одна смогла поделиться, вторая — принять. Потому что по-другому не рассказать.

Ещё мгновение, и лёд голубых глаз превратился в прозрачную прохладную воду, куда так легко окунуться. Мира колебалась всего лишь мгновение, а потом решилась. Шагнула, успевая заметить собственное отражение в маленьких чёрных зрачках, как будто в огромное зеркало посмотрела.

Грунтовая дорога делает крутой поворот и плавно поднимается на невысокий лысый холмик. Сразу за ним неожиданно заканчивается, и вместе с ней обрывается мир.

Трава, перетекающая в небо. Облака, похожие на вату. На такой высоте воздух должен быть тяжёлый, непригодный для легких, но нет — дышится легко, свободно. Вот бы везде так!

Чем-то похоже на дом, но совсем иначе. Здесь самое обычное солнце, самый обычный мир. И самый необычный — тоже.

Вдалеке, словно остров, сквозь бело-синее море, залитое красными пятнами садящегося солнца, виднеется такая же горбатая плоскость — может быть, там ещё один город, им не довелось проверить. Мира ловит то, что знает Роми: атради не могут просто взять и перенестись на другой край. Чтобы оказаться там, пришлось бы сначала долго спускаться в Низины, потом топать по неизведанной местности. Непонятно почему на Аланте их способности практически не работают. Только войти и выйти. И только через Плешь. Зато местные могут многое. И живут так долго! Можно даже позабыть, что у тебя впереди в сотни раз больше времени.