— Вот давай только без взрослой философии тысячелетнего, умудрённого бесценным житейским опытом, — Мира обиженно поджала губы. — Хочешь, чтобы я ушла, так и скажи.

— Нет никакого тысячелетнего опыта! Мне и семисот ещё нет… — Ллэр неожиданно подался вперед, обхватил её лицо ладонями, прижался лбом ко лбу, почти касаясь губами губ, прошептал: — Я хочу, чтобы ты жила. Не хочу, чтобы ты… Не хочу, чтобы ты меня возненавидела.

— Этого не случится. Я на твоей стороне, — тоже шёпотом ответила она. — Всегда…

Мира открыла глаза. Улыбнулась луне Сейфана, без страха посмотрела вниз. Где-то там, у подножия высокого утёса яростно плескалось море, пряча под толщами холодный воды скалистый берег. Начинался отлив, но огромные своенравные волны продолжали с неумолимым постоянством ударять по острым каменным глыбам.

Интересно, если шагнуть вперёд, как долго она сможет удержаться и блокировать способности? Получится ли не поддаться сильнейшему из всех инстинктов, заложенных в неё — самосохранению? Как быстро воспользуется даром восстановиться и залечить собственные раны, если всё же не разобьется насмерть? Или всё-таки сумеет проявить достаточно воли и закончить то, что должно было случиться ещё в небе Миера, не вмешайся тогда Ллэр?

Мира снова улыбнулась. Ответ знала и так — не сможет. Пусть ни разу по-настоящему не пробовала, хотя часто вспоминала Алэя, мысленно проигрывала, как срывается, камнем летит вниз… И каждый раз убеждалась — желание жить сильнее.

В шумном, душном полумраке праздника никто не заметил её исчезновения. Мира, протиснувшись в середину зала, поправила длинное платье из фиолетового бархата с ярко-зелёными треугольными вставками. Внимательно огляделась, почти сразу нашла взглядом Эйтана. Он по-прежнему увлечённо беседовал в окружении нескольких пожилых мужчин в малой гостиной, легко просматривающейся через анфиладу распахнутых настежь позолоченных дверей.

Эйлин, его младшая сестра, как и положено гостеприимной хозяйке бала, не спеша обходила многочисленных приглашённых, о чём-то перешёптывалась с разодетыми девицами, одаривала восхищёнными взглядами дам в возрасте, приветливо, но сдержанно кивала их мужьям, кокетливо улыбалась молодым кавалерам. Высокая тоненькая фигурка, как мотылёк, без устали порхала по паркету, исчезала в одном конце огромного зала, чтобы через пару минут появиться в противоположном.

Мира познакомилась с ними пару месяцев назад, когда впервые перенеслась в Сейфан. По воле случая оказалась в нужном месте в нужное время — Эйлин оступилась на скользкой мостовой и, упав на спину, сильно ударилась головой практически у неё на глазах. Не долго думая, Мира бросилась спасать её, и только потом, когда юной красотке уже ничего не грозило, осознала, что их могли увидеть и по-своему растолковать нехитрые манипуляция с лунным светом… Прецеденты бывали уже не раз — в неразвитых мирах отношение к Способностям лавировало между проклятьем, табу и магическим действом, внушающим ужас и зависть. Реакция и последствия могли быть разными, но обычно не сулили ничего хорошего. Однажды её даже тащили на главную площадь, чтобы публично сжечь на огромном костре. Поначалу всё казалось увлекательной игрой, позже пришло ощущение опасности. Мира спаслась практически в последний момент, когда горячие языки пламени вовсю щекотали пятки. Тогда зареклась переноситься в подобные Вселенные, а уже через день забыла данное себе обещание и продолжила путешествовать именно по таким, потому что развитые миры вселяли тоску, напоминая Актарион или Бэар.

На этот раз повезло. Темнота и моросящий дождь спасли от нечаянных свидетелей. Ей даже не пришлось подчищать память. Эйлин лишь благодарила, восторженно повторяя, что Миру послал сам Ангел, когда к ним подоспел встревоженный Эйтан. Бледный красавец с такими же как у сестры рыжими глазами искренне радовался, что с Эйлин не приключилось непоправимой беды, и не задавал вопросов. Оба, не задумываясь, поверили в на ходу придуманную легенду и пригласили погостить у них. Если Мира и колебалась, то громадный замок на утёсе, оказавшийся родовым гнездом богатых сиблингов, решил всё, моментально уничтожив последние сомнения.

С тех пор она почти постоянно проживала там, изредка совершая кратковременные вылазки в другие миры. Такая жизнь устраивала, позволяя делать то, что нравилось, не обременяя себя жилищными проблемами.

Мира вернулась вовремя — начинались танцы. Ей нравилась и медленная, трагичная живая музыка, и вычурные па, и магия летающих по залу танцующих пар. Она находила какое-то необъяснимое наслаждение, копируя незнакомый многообразный язык из движений и жестов, словно впитывая в себя все мысли и чувства очередного партнера. От последних отбоя не было. Вот и сейчас чьи-то руки подхватили, закружили в танце. На понимание, кто перед ней, ушло несколько секунд.

— Привет, — просто сказал Ллэр, не позволяя остановиться.

— Ты… — еле слышно выдохнула Мира, когда снова обрела дар речи.

— Я, — как ни в чём ни бывало он улыбнулся. Сжал руку чуть крепче.

— Я соскучилась, — она бросила острожный взгляд по сторонам. На них никто не обращал внимания. Снова посмотрела на Ллэра. — Очень…

— Не волнуйся, им плевать, что я несколько не по форме одет, — отозвался Ллэр. Привычные чёрные джинсы, конечно, ещё могли вписаться в местную моду, но белая рубашка — вряд ли. — Помнишь, как тогда на вашей чудной розовой полянке в Миере?

— Уже на вашей, — ехидно заметила Мира. — Твоя гениальная Таль изгнала меня оттуда, помнишь?

— Неужели хочешь обратно?

— Замолвишь словечко? — она плотнее прижалась, обхватив его шею руками. Какая разница, как танцевать, если их всё равно никто не видит? — Хотя, знаешь, не надо. Мне здесь очень даже нравится… В Миере слишком много солнца. Кожа быстро стареет.

— Я знаю, ты тут неплохо устроилась, — руки Ллэра скользнули вниз, он наклонился, мягко поцеловал, крепче обнял. — На здешние шмотки уходит слишком много ткани… Поверишь, если я скажу, что тоже соскучился?