— Всякое бывает, пойдём.

Через несколько минут мы вышли на просторную светлую площадь, главным украшением которой был фонтан с великолепным дизайном. Четыре скульптуры белых китов с черными узорами на боках, плавниках и хвостах, изогнув тела, выпускали из пасти сильные струи воды, которые попадали в верхнюю чашу в центре строения, и ниспадали ещё по трём, попадая в последнюю, пятую чашу, где тревожили покой розовых бутонов, похожих на герберы, заставляя их пускаться в плавание.

Гуляли молодые пары разных рас. Бегали и смеялись дети, разбрызгивая повсюду воду. Пожилой мужчина кормил несколько жёлтых птичек размером с воробьёв.

Напротив фонтана стояла красивая белая ратуша в три этажа, построенная в готическом стиле. Четыре башни средней высоты, и пятая, которая была в полтора раза выше, тянулись длинными конусообразными шпилями в голубое небо.

Рядом, за кованным высоким забором, стоял большой частный дом, выкрашенный в мятный цвет. Почти все здания, окружающие площадь, были такого же оттенка.

Мы уже почти покинули это красивое место, собираясь скрыться в проулке между ратушей и жилым трёхэтажным зданием, как на площадь въехала карета с закрытой коляской чёрного цвета и позолоченными колёсами. Но все моё внимание было обращено на пару впряжённых в экипаж животных. Они не имели совершенно никакого отношения к парнокопытным. Эти существа вообще вызвали странные первые впечатления.

Телосложением и походкой они походили на куниц. В холке звери достигали примерно ста семидесяти сантиметров, а их соболиные хвосты чуть ли не подметали мостовую, выложенную из каменных плит. Все тело покрывала белоснежная шерсть средней длины, с редкими серыми пятнами, как у барса, только гораздо большего размера. Удлинённую морду с кошачьими чертами украшали небольшие закруглённые рога.

Из кареты вышел мужчина среднего роста, одетый в синий фрак. Опираясь на тонкую трость, он подошёл к воротам особняка, которые начали медленно открываться, и крикнул кучеру.

— Отведи д’рахоров в стойло. Я сегодня больше никуда не собираюсь.

— Хорошо, гес’шинар Гардис.

Магнус лёгким движением подтолкнул меня.

— Нам почти в другой конец города, пойдём.

— Извини.

— Я понимаю, что здесь всё в новинку. Но сейчас не время отвлекаться. Нужно найти Родогарна. В следующий раз могу показать город.

— А что значит «гес’шинар»?

— Это что-то вроде земных князей. В каждом большом городе есть свой гес’шинар. «шинар» значит то, что кто-то имеет высокий титул, а «гес» или, к примеру, «сэн» указывает, какой именно. На Саргонне вся власть у тан’шинара Яндамира. Он для нас является владыкой. На Земле бы его называли царём. Все, кто после него взойдут на трон, будут носить этот титул. Не переживай, ты скоро всё запомнишь.

Мы снова оказались в квартале ремесленников. Получается, что город был разделён на три района.

Магнус вглядывался в каждого прохожего и вслушивался в любой шорох. Я хотела хоть как-то помочь в поисках.

— Да дар-р-ром мне нэ с-сдалось твоё пр-рогнивш-шее зав-ведение! — послышалось из-за угла. — Мне нальют в другом мес-с-те.

— Боги, только не это, — прошептал Магнус и пошёл на вопли.

— Не хочешь ли ты сказать… — печальный взгляд оборвал меня на полуслове.

— Да.

Не успели мы подойти к заведению под названием «Полная кружка», как из него выплыл человек высокого роста.

— Давай, проваливай отсюда, пьянь, — следом вышел орк, напомнивший мне кентавра… зелёного. Он хотел дать пинка нарушителю покоя, но Магнус преградил ему путь.

— Стой. Не нужно этого. Я его заберу.

— Знаешь, что ли? — презрительно фыркнул орк.

— Давно. Он заплатил?

— Успел до того, как окончательно поехала крыша. Убирай это тело. А то пугает клиентов, — и здоровяк скрылся в дверях.

Мой спутник подошёл к старому знакомому, который сполз по стеночке и бормотал ругательства в адрес хозяина бара, уперев взгляд в тротуар.

— Что с тобой стало, друг мой?..

Теперь, когда суматоха улеглась, я смогла лучше разглядеть дебошира. На нём висела грязно-жёлтая поношенная рубаха с порванным воротом, сшитая из грубой ткани. Мятые штаны цвета красной глины были лишены куска левой штанины и были явно велики обладателю. Дивный образ завершали коричневые сандалии. У одной из них часть подошвы отходила от ремешка.

Мужчина медленно поднял голову и пристально стал смотреть на Магнуса, приподняв правую дугообразную бровь чёрного цвета. В его янтарных глазах я не увидела ни удивления, ни радости, ни злости. Лишь давящую печаль. Когда он встал, и на его лицо упали лучи солнца, я поняла, что вместо зрачков была только тонкая чёрная радужка. От левого виска к скуле тянулась татуировка в виде когтя дракона. В коротких, растрёпанных, отливающих медью волосах проглядывались редкие синие пряди.

— Ну, сдрафс-с-ствуй, дру-к! — покачиваясь, отсалютовал он. Заметив рядом меня, громко и протяжно присвистнул. — Да ты никак деф-фш-шку нашёл! Вейсарры в болотах сдох-хнут!