— Медальон Хартонзаша, — в глазах фейри появился жадный блеск, но она так быстро совладала с собой, что я даже подумал, не показалось ли мне.

— Медальон здесь, на Гераксисе?! — от удивления я оттолкнулся от кресла, встав, с такой силой, что оно чуть не перевернулось. — Он ведь считался утерянным в демонической войне, насколько мне известно.

— В книгах написано не всё, история имеет прорехи, а мудрецы не могут рассказать о каждой частице вселенных, — изрекла она.

Обдумывая её слова, я подошёл к краю среза дерева и посмотрел вниз. В озере, пугая бедных рыб, плавал Орсагонд. Видимо, перегрелся на палящем солнце.

— У кого же сейчас столь важная вещь? — спросил я, продолжая наблюдать за драконом, жалея, что не могу плюнуть на всё и присоединиться.

— Им завладел Корзанэс, мелкий демонишка, залёгший на дно после войны.

— Ты в курсе, каким образом артефакт попал к нему?

— Да. Ты же знаешь меня. Больше однообразия я не люблю незнание, и стремлюсь заполнять каждую пустую ячейку в голове информацией. Конечно, не всегда получается, но…

— Ты отвлеклась, мама.

— Ох, — она поднялась, подошла ко мне, взяла под руку и склонила голову к плечу. Я вдохнул тонкий аромат лесных цветов, исходящий от неё, и крепче прижал руку. — Корзанэс был обычным воином третьего легиона демонов под командованием Дестаргинтара неуязвимого…

— Вот его я помню из истории. На протяжении всей войны, длившейся три года, его ни разу не задело ни одно оружие. Даже магическое.

— Верно. Ты всегда учился прилежно. Так вот в знак расположения Хартонзаш перед вторжением в наш мир вручил Дестаргинтару свой медальон. Но во время последнего сражения, когда демоны бежали, он потерял артефакт. Не спрашивай, как. Этого я не знаю. Ясно одно: предмет у Корзанэса. Он может в любой момент им воспользоваться. Непонятно, почему до сих пор этого не сделал. Хотя… после первой же попытки его поймают и казнят без разбирательств.

— Зачем тогда он ему нужен?

— Подумай, — мама подошла к пню, взяла из вазы один цветок и вдела в волосы. Изумрудный бутон придал её образу мягкость.

Я нахмурился, но тут же родилась единственная верная, на мой взгляд, мысль.

— Он ждёт рождения бессмертного властелина. Но…

— Что тебя смущает?

— Ведь это событие под большим вопросом. Он не может быть уверен на сто процентов.

— Демоны всегда готовы ждать века ради лишь одного возможного момента, чтобы использовать его по полной. Уже раз они дождались открытия прохода. Кто знает…

— Не бросай в воздух подобные слова. Они могут сбыться, а мы трудимся над тем, чтобы этого не произошло.

— Когда ты стал суеверным? Исход будет зависеть от наших действий, а не от случайно сказанных нами слов.

— Я не суеверный, мама. Просто не люблю, когда говорят о провале дела в начале пути. Тем более, у нас имеется насущная проблема, и её нужно решить, как можно скорее.

— К сожалению, в этой ситуации я тебе не помощница, — она тяжело вздохнула.

— Не переживай об этом. Справлюсь.

— Я в тебе не сомневаюсь, — широко улыбнулась фейри, словно и не печалилась секунду назад. — К тому же ты должен будешь взять Евангелику к Корзанэсу, — она начала медленно перебирать цветы в вазе.

— Зачем? — я насторожился и подошёл ближе.

— Так нужно, — спокойно ответила она, не оглянувшись.

— Это не ответ. Евангелика ещё слаба, чтобы сталкиваться с демоном. Она ослабнет ещё больше после пробуждения. И ты просишь тащить её с собой?! — повысил я голос. — Объясни, зачем?

— Я сказала, так нужно! — она, наконец, повернулась ко мне, и в её глазах мелькнули зелёные всполохи, но тут же погасли. Она села в кресло и посмотрела на меня. — Магнус, разве когда-нибудь я давала повод мне не верить?

— Нет. Просто хочу понять, зачем подвергать её опасности сейчас.

— Скажу лишь одно. Это будет испытанием, без которого она не сможет идти дальше. Ты мне веришь?

— Я тебе всегда верю. Прости. Мне просто нужно было услышать причину.

— Тебе достаточно названной? — она скрестила тонкие пальцы у подбородка.

— Всё, сказанное твоими устами, я привык не подвергать сомнению.

— Я рада, — она в мгновение ока оказалась рядом и обняла меня. — А теперь иди и верни Евангелику.

— До свидания, мама, — я поцеловал её в лоб и поспешил открыть портал, чтобы вернуться домой.

К глубочайшему сожалению, за время моего отсутствия чуда не произошло, и состояние Евангелики не изменилось. Её тело всё так же было скрыто чёрной материей.

В спину дунул прохладный ветер. Я повернулся к окну, которое оказалось открытым, и увидел на подоконнике прикорнувшего Родогарна. Он мирно сопел под пение миллриды, видимо, сидящей на крыше.