Человек перестал сопротивляться и тот, чья демоническая кровь сейчас кипела в жилах, разжал пальцы. Однокашник кулём повалился к его ногам. Друг? Всего лишь человек, один из сотен, тысяч. Демону нет дела до людей. И до других существ тоже нет дела. Есть только два приоритета: он сам и его женщина. Точнее: ЕГО ЖЕНЩИНА и он сам.

– Придурок.
– прохрипели возле ботинок, - Нил, ты при перемещении мозги на Земле оставил? Дебил...

Шипя и матерясь, второй гвардеец его императорского величества встал на четвереньки. Сердце полубога успокаивалось, замедляя бег. Зрение, сузившееся до тоннеля, в другом конце которого был враг, постепенно возвращалось в норму. Клыки и когти втянулись, и Лера смог осмыслить произошедшее трезво. Он поджал губы, выдохнул, и подал Даку руку, помогая подняться. Гвардеец руку принял, встал и тут же толкнул его в плечо.

– Что ж ты делаешь-то?!
– негодующе вопросил шатен.

Голос был сиплым, и слова Дакраир теперь выговаривал с трудом. А еще он четко решил, что спор он не выиграет. Даже если сможет приготовить этот чёртов обед. Поцеловать Василису, всё равно что поцеловать эгерскую кобру: жить ему после такого считанные секунды. Неееет, это пари он уже «проиграл».

– Друг называется...
– отгавкивался шатен, проходя следом за хозяином через холл в гостиную.

– Могу сказать то же в ответ.

– Да я даже не сделал ничего!

Глаза полубога опасно сузились.

– Не, в смысле... Нил, мы с тобой знакомы уже столько, сколько не живут, а ты меня сейчас как щенка мордой в пол.

– Василиса значит для меня слишком много.

– Вот именно, что «слишком».
– недовольно буркнул гость. – Это-то и настораживает.

– Дак, ты прав в одном: мы давно знакомы. Так давно, что я успел вдоволь налюбоваться на твои похождения. К Василисе не подпущу. Лучше ближе чем на два метра к ней вообще не подходи.

– Псих.

– Бабник.

– Ты так произнёс это слово... Вообще-то это достоинство.

– Это достоинство только до тех пор, пока оно не касается моей женщины. Потом - это приговор.

– Точно псих.
– подвёл итог Дакраир, падая в широкое изумрудно зеленое кресло, и дотрагиваясь длинными тонкими пальцами до распухшего горла.

Лера остановился возле окна, и, стоя к другу спиной, тихо ответил:

– Ты просто пока еще не нашел «её».

– И после такого шоу я сомневаюсь, стоит ли торопиться «её» искать.

Полубог не сдержал грустную улыбку. Месяца два назад он бы сам в первых рядах крутил пальцем у виска, глядя на подобное. Потеря контроля вызвала бы лишь презрение, а фонтан эмоций - кривую усмешку. Это слабость. Слабость, которую не имеет права показывать мужчина. А что сейчас? Он готов был убить лишь за неосторожно сказанные слова.

– Василису нельзя привозить в столицу иначе лишится твой дядя своего детища. И, что-то мне подсказывает, что и подданных тоже. А он так долго облагораживал эти поганые улочки, садики...

– Я возьму себя в руки. Просто прошло слишком мало времени.

– Нил, не обманывай себя. Ты же весь как оголенный нерв, даром, что не пульсируешь.

– Это не самообман. Это надежда.

– Долбаный философ, - выплюнул гвардеец, вновь ощупывая шею.
– Ну и какой кинжал ей дарить?

Полубог хмыкнул. Дак, конечно, бабник, но не просто так он его друг: он достойный человек с острым умом и, пусть своеобразными, но принципами. Теперь Василиса для него станет сестрой.

– Пусть сама выберет.

– Хорошо. Но в четвёртый зал я её не пущу.

– Она и в третий не пойдет. Пусть выбирает из первых двух, не магических.

– Договорились. Будет вам подарок на свадьбу.

Дакраир смог наконец сконцентрироваться, на кончиках пальцев заискрился иней и он провёл холодными руками по горлу. Боль сразу отступила, а отёчность начала спадать.

– Ладно, - вздохнул Танилер, - Что там у Императора?

***

– Родная.

Я не слышала, как Лера подошел, и вздрогнула, стоило его рукам коснуться моих плеч.

– Напугал?

– Немного, просто не ожидала - ответила я оборачиваясь, - Всё в порядке?

Лера хмурился, и очень хотелось дотронуться до его переносицы, подняться пальцами до треугольника морщин меж бровей, чтобы лицо его вновь стало расслабленным.

– Вась, мне придётся уехать.

Не хотелось его отпускать, но я улыбнулась и лишь понимающе кивнула. Заикнись я сейчас, что мне неспокойно, что я волнуюсь, и он останется. Но Дак был настроен решительно, и значит присутствие моего полубога необходимо.