– Мало мало, - озвучила я то, что уже выдавала Леови.

Лекарь улыбнулся, и на его лице вновь появилось то выражение.

– Вы очень красивая, Василиса. Я постараюсь сделать всё, чтобы Вам стало легче.

Я благодарно улыбнулась в ответ.

– Очень красивая, - эхом повторил он.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Лини с двумя графинами. Быстро налив стакан, и передав его лекарю, он спросила:

– Что с мори?

– У мори дни Луны.

Лини непонимающе глянула на мужчину.

– Всего лишь дни Луны? Подождите, а почему сейчас? До этих дней еще почти две недели.

– Для мори не всего лишь. Мори в эти дни будет лежать трупом. Очень красивым, но трупом.
– добавил он, не удержавшись, - Она не часть этого мира, и видимо, подчиняется не всем его законам. А может быть просто пока перестройка идёт... Я сейчас приготовлю отвары. Три. Один восстанавливающий силы дашь ей выпить сразу. Другие два - кровоостанавливающие. Для питья и для компресса. Второе питьё только после еды дашь. Если что не так, малейшее сомнение, сразу зови меня. Я только мазь приготовлю, и вернусь к мори.

– Да, кеит.

– Василисушка?!

На кровать запрыгнул серый кот, и пробежавшись до самых подушек, ткнулся холодным носом мне в лицо.

– Хозяюшка, что? Где болит?
– фамильяр тревожно осматривал меня, пытаясь найти причину моего плачевного состояния. Шерсть вдоль хребта встала дыбом.

Притянув поближе мохнатое ухо, я шепнула:

– Соф, тише. Всё нормально. Они уйдут, объясню.

Софеньир замолчал, но не перестал сопеть и нервно метаться по покрывалу.

– Идём, Лини, чем быстрее всё приготовим, тем легче станет мори. Но прежде...
– мужчина сдёрнул с меня одеяло, и прислонил обжигающе горячую ладонь к... к... к сорочке, в общем.

Мои уши моментально покраснели, и лишь напоминание себе самой, что это врач, заставило замереть на месте. А через секунду я уже забыла обо всём, потому, что зеленые искорки, сыпавшиеся на меня с ладоней лекаря, когда он сканировал моё тело, сейчас плотно облепили его руку. Как сияющая перчатка, обшитая кристаллами Swarovski. Искорки блестели и переливались, а я смотрела и смотрела. Наверное, я никогда не привыкну к магии.

– Какая же Вы красивая, мори.

Тихо проговорил мужчина, и, подняв глаза, я столкнулась взглядом именно с «мужчиной», а не с «лекарем».

– Отдыхайте.
– прошептал он, и вместе с его рукой от тела отделилась боль.

Лекарь спешно вышел, и Лини притворила дверь, удаляясь следом.

– Соф, а «Кеит» это имя?

Спросила я, продолжая смотреть в ту сторону.

– Нет, просто обращение.

– А что за обращение?

– Это обращение к мастерам своего дела, профессионалам, чьи заслуги признаны.

– Именно к лекарям?

– Нет, к любым мастерам будь то ювелир, сапожник, кузнец или садовник. Если он достиг высот, добился признания в своём деле и вкладывает в него душу, то он «кеит». Василисушка, так что случилось?

– Да, собственно, ничего особенного. Если я правильно поняла, то здесь это называется дни Луны.

– Сейчас? Так рано же еще.
– растерялся фамильяр.

– Сейчас. Соф, а ты можешь что-нибудь рассказать мне об этом. Я имею ввиду, о том, как это проходит здесь.
– я была сконфужена, но мне нужна была информация, - То есть... Почему вы все говорите, что еще рано?

– Так дни Луны наступают, когда Луна вступает в силу. В полнолуние. День до, день вовремя и день после. Ну, примерно. И происходит это у всех одновременно. И дни Луны мы ждем только недели через две. Где-то календарь был у хозяина, если нужно, я принесу.

– У всех одновременно?
– мои брови удивлённо взметнулись.

– А на Земле не так?

– Нет. Я, конечно, слышала, что есть какая-то закономерность, взаимосвязь с фазами... Вроде со второй и четвёртой. Но это официально не доказано, поэтому «нет». Соф, а можешь еще что-то рассказать?

Фамильяр расстроенно покачал головой.

– Если бы я растил хозяйку, я бы всё знал и всё рассказал, но у меня хозяин... Знаю только что к этим дням привязаны четыре государственных выходных ежемесячно. Ну и женщин стараются либо закрыть дома, либо не раздражать. У вас в эти дни что-то с магией происходит. У одних она фонтаном плещет, а у других, наоборот, затухает, и они не в состоянии даже зёрнышко материализовать.

– Кстати, о Лере: ты ведь не передал ему эту волну эмоций?

– Я блокировал, но отголоски могли просочиться. Я очень за тебя испугался, Василиса.