– Лера твой слишком долго не был дома. К тому же то, что происходит в крупных городах, и то, как живёт глубинка, это абсолютно разные вещи.
– Марика поправила чалму, которую накрутила, чтобы голову не напекло, и объяснила, - Ведьмаков и ведьм боятся, Василиса. Всегда боялись, и будут продолжать бояться, хоть бы наш многоуважаемый Локловирей издал еще с полсотни этих своих приказов. Если в семье рождается ведующий, то его действительно с радостью отправляют на обучение. И радуются знаешь чему? Тому, что ЭТО будет находиться подальше. Ребёнок с силой - позор семьи, который может навлечь беду. Ведающих детей продают Империи, и продают как можно скорее. Знаешь какой был последний указ про ведьмаков? Не принимать младенцев младше шести месяцев отроду, и уменьшать на четверть размер выплаты тем матерям, что не кормили ребенка в эти первые полгода своим молоком. Они даже к груди не желают детей прикладывать, понимаешь? И, не плати Локловирей за ведающих серебром, нас было бы в разы меньше, а может и вовсе уже не было бы.

– Марика, это какой-то бред. Очень трудно поверить в то, что ты говоришь.
– нахмурилась я, хотя червячок сомнения уже прогрызал себе путь в моих мыслях, потому что до боли ярко перед глазами встала картина бранигонского побоища.

И магическое истощение Граней: ведьмак не врал мне и не приукрашивал, люди добывали тогда власть кровью и потом. И они чувствовали себя победителями долгих семнадцать лет, а потом лишились всего. Стоило только магии вернуться, и мир опять разделился на тех, кто «одарён», и, по праву рождения в более выгодном положении, и тех, кто нет. И хотя люди, со слов Леры, об этом уже и не помнят, но сомневаюсь, что их внутренний страх перед теми, кого меньше, но кто сильнее (и вытекающая из этого неприязнь, а порой и открытая ненависть) куда-то исчез. Да и повторись всё опять, разве не поступят они точно так же?

– Так как же обстоят дела на самом деле?
– спросила я.

– В последнее время совсем плохо.

– Расскажи.

– Ведьмаки ненавидят магов. Маги ненавидят ведьмаков. Люди ненавидят и тех, и других. – равнодушно пожала плечами женщина, - А другие расы не лезут в этот любовный треугольник третейскими судьями. Демоны, суккубы, оборотни, драконы, эльфы, вампиры...
– лениво перечисляла хозяйка, - Все они малочисленны по сравнению с нами, поэтому предпочитают пристроиться с краю, и получать от этой войны свою выгоду. Империя раздроблена, расы поделили её между собой. Условно. Не гласно. Но эти границы есть. И ты сейчас находишься на землях магов.

Неприятное открытие.

– Поэтому никто не открыл?

– Именно.
– Марика закрыла глаза, и, тяжко выдохнув, продолжила, - Маги сюда не заходят, но и ведьмаков не пускают. Людей это пока устраивает.

– Что значит «не пускают»?

– Так тут везде отворотов понатыкано. На каждой дороге. Ведьмаки просто мимо проезжают. Только ты была не в том состоянии, чтоб тебя отворот взял.
– улыбнулась женщина, - Всё равно прорвалась.

– Ладно. Допустим. Но как жители смогли вычислить, что я ведьма? Если я отвороты проехала, то они должны были подумать, что я или человек, или магиня.

– Так на въезде в деревню два камешка сигнальных. Стоило вам только между ними проехать, как тут колодец вспыхнул. Люди знали, кому отказывают, - произнесла женщина, повернувшись на бок, и подперев голову рукой, - И, поверь, случись тебе вновь оказаться у их порога, они поступили бы так же.

Поступили бы. Даже сомнений нет.

– А почему так не поступила ты? Почему помогла?

– Мы ведьмы должны помогать друг другу, - улыбнулась хозяйка, вновь укладываясь.

– Ведьма?
– переспросила я, взглянув на женщину.

– Очень слабая. И направленность силы у меня... своеобразная.
– нехотя уточнила та.

Было видно, что Марика не желала вдаваться в подробности, но всё же заговорила:

– Ладно. Ты же землянка, вы не такие. Может и поймёшь. Я - некромант, Василиса. И я черпаю Силу не из Источника, а из самой Смерти. – не увидев на моём лице привычных ужаса или отвращения, Марика нехотя продолжила, - В момент, когда живое существо переходит в другой мир, случается выброс энергии. Огромный выброс, потому что для перехода нужен сильный толчок. И некроманты, в отличии от остальных, эту силу могут принять. И удержать. Это ценное качество на войне. Но только на войне, не в обычной жизни. А войн в Гранях давно не было, настолько давно, что о своеобразной «пользе» некромантов помнят разве что в столице. А в остальных землях Империи нас не жалуют. Если для людей ведьма и магиня - это «плохо», то некромант - просто «ужасно». Не будь я слаба, меня не оставили бы в живых. Я пустила вас, потому что поняла, раз не пустил никто другой, значит «свои» приехали.

– Так почему же ты не в столице? Что ты делаешь на землях магов?

– Я здесь родилась, здесь мой дом, - не скрывая грусти ответила она, - Да и не нужна я никому в столице, говорю же: слабая. Я только три года отучилась, дальше смысла не было: не те способности.

Хозяйка глянула на меня, и пояснила:

– Я не зря заикнулась про войну, Василиса. Ты ведь знаешь, что ведьмы Силу из Источника черпают по разному, кто горстями, кто тазами... а кто лишь щепотью. У некромантов тоже есть некие... м-мм.. «блокираторы». Я не открылась. То ли каналы узкие, то ли заблокированы, без серьезного вброса энергии в моё тело, этого определить никто не сможет. А вброс необходимой силы может быть только в бою, когда на ограниченном пространстве разом случается несколько десятков смертей.

– Но войн нет уже несколько столетий.

– В том то и дело. Сильные некроманты открываются и при небольшом всплеске. Если переходят человек пять - семь. Этого вполне достаточно. Открывшиеся некроманты остаются в столице, а такие как я, после достижения своего потолка, могут идти на все четыре стороны. Я достигла потолка в шестнадцать.

«Значит учиться начала в тринадцать» отметила я, но не смотря на эту мысль, всё же проговорила:

– Пять человек. Одновременно пятеро? Но кто?