– Поужинаете еще раз, зря что-ли я вас ждал?
– устыдил нас второй гвардеец Его Императорского Величества, - Собирайтесь, если хотите сегодня ночевать как «белые люди».

О, да! Две недавние ночевки в лесу, еще одна в совсем обшарпанном гостевом доме и последняя в полуразвалившемся сарае, заставили по новому прочувствовать прелесть мягкой перины и чистого белья.

Быстро собравшись, мы подозвали ганатарцев, закрепили сумки и двинулись вслед за Дакраиром. Стоило пересечь песчаный пляж, как у самого подножия скалы обнаружилась тропа, змейкой заползающая на вершину. По ней мы и пошли: Дак первым, потом я, следом Лера, придерживая в поводу Мрака (всё таки тропа была достаточно узкой и крутой, а мой ганатарец, по словам Леры, «не умным» - так что ведьмак решил подстраховаться), замыкал процессию Вихрь.

– А почему прислуга заперта в восточном крыле?
– обернувшись, тихо спросила я у полубога, но ответил мне Дакраир.

– Потому что твой ревнивец не желает, чтобы на его сокровище любовался хоть кто-то кроме него. Он и мне обещал органы зрения выклевать, аспид проклятый, если я хоть раз к окну подойду.

Под взглядом моих удивлённо расширившихся глаз, Лера нахмурился, но опровергать утверждение друга не стал.

– Видишь ли, родная, - нехотя начал объяснять ведьмак, - Здесь женщинам купаться в море... не принято. Не то что днём, а вообще. Пляжей нет. В принципе, нет такого понятия. И моются все только в закрытых помещениях. Местные нормы морали...

Скомкано закончил он.

– Да ладно! А те деревенские на пруду! Какая там мораль? Хотя, там такая «мораль» у каждой была...
– весело припомнил Дакраир.

– Не сравнивай. Речь о моей мори.
– оборвал мужчину Танилер, упорно высверливая взглядом две дыры у друга в затылке (видимо открывая приток кислорода для лучшей работы мозга).

То, что при этом между мужчинами шла я, моему ведьмаку нисколько не мешало. Зато такая позиция не позволила пропустить вполне чёткий эмоциональный посыл в адрес второго гвардейца: «Прикуси язык».

Дак предупреждение тоже уловил, и взгляд, хоть и не оборачивался, почувствовал: правая рука шатена взметнулась к затылку и взъерошила чуть волнистые волосы.

– Да. Там моралью и не пахло.
– без задней мысли согласился Дакраир.

Ну, что, Василиса, молодец! Возьми с полки пирожок.

– Почему не предупредил? Не запретил?
– остановилась я, медленно переваривая новости о своём, как оказалось, абсолютно непристойном поведении и падении «в пучину разврата».

– Ты так радовалась.
– пожав плечами, искренне улыбнулся ведьмак.

И стало абсолютно ясно, что ему глубоко безразлично мнение окружающих, потому что есть нечто более важное. Осознавать себя этим самым «важным» было невыразимо приятно, и внутри разливалось тепло. Лера подошёл вплотную, и, чмокнув в висок, аккуратно подпихнул вперед.

– Пошли. Дакраир и в обычном-то состоянии трудно переносим, а когда голоден, становится и вовсе ужасен.

– Да. Я страшен в гневе.
– гордо распрямил спину гвардеец.

– Во время нашего обучения, брюзжание этого «умирающего от истощения» не мог выдержать даже гоблин-кладовщик, за что мы и огребали по-полной.

– Огребали мы за то, что кто-то сбегал с занятий.

– Как-будто я один сбегал!

– Но инициатива-то была твоя!

Мужчины поминали друг другу старые грешки и шутливо переругивались, а я слушала об их приключениях и каверзах. Так мы и добрались до верха.

На почти идеально плоской площадке кое-где желтели пучки неприхотливых травок, в остальном же пейзаж казался неживым: серая солёная земля и темные валуны. Тропинка, по которой мы шли, никуда не сворачивая и не разветвляясь, просто исчезала, сходила на нет посередине. Именно тут, в поле, на конце оборванной ленты мы и замерли.

– Как же я скучал по этому месту.
– вздохнул мой ведьмак, подняв голову и жадно рассматривая небо, - Сто лет здесь не был.

– Ну, со сроком ты немного промахнулся, или это очередное выражение с Земли?
– заметил Дакраир, - Ты как вернулся, ими так и сыплешь.

– Ничего не могу поделать, они прилипчивы, как веранийские кацупы.
– кивнул Танилер, продолжая всматриваться в золотившийся закатом простор.

И если у самого горизонта угасающее светило еще теплело полоской апельсиновой рыжеватости, то в вышине в свои права уже вступал бархатистый королевский пурпур. Совсем скоро и он растворится в темноте ночи, исчезнет, отдав себя тысячам беспечных сияющих искорок звезд.

– Давай лапку. В первый раз проведу.
– Дак, подхватив мою ладонь, и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед.

Туда, где заканчивалась тропинка, туда, где в последнюю секунду едва уловимо сгустился воздух. И я инстинктивно зажмурилась.

Преграда оказалась вполне материальна. Я словно прошла сквозь упругую латексную плёнку, что с характерным, неслышным, но таким ощутимым «чпок» сомкнулась у меня за спиной.

– Добро пожаловать!
– возвестил хозяин... замка.

ГЛАВА 19