– Шшш… – недовольно прошипела Саша.

– И не шипи, гадюка, – перебил змею Рык Хрустович, показав хищный оскал. – Дай дорогу. Это я пока по-доброму прошу.

Но Саша, похоже, никуда отползать с дороги не собиралась. Наоборот, теперь из-под всех соседних пней показались такие же плоские головы. Только поменьше размерами. Гадюшины, услышав недовольное шипение матушки, начали окружать зверей.

И неизвестно, чем бы всё закончилось, если б не старый волк. Его реакция оказалась молниеносной. Рык, оттолкнувшись от кочки, взвился в воздух и раньше, чем приземлился на все четыре лапы, ухватил мощными зубами старую гадину за голову. Та даже рта раскрыть не успела. Над болотом раздался глухой треск, и обмякший шланг – всё, что осталось от злобной Саши – со звонким шлепком бухнулся в холодную воду.

– Бегом за мной! – скомандовал волк. – Быстро! Пока они в себя не пришли. Не жди погони!

Рык первым рванул по тропинке, ловко перепрыгивая с кочки на кочку. Жора, вцепившись зубками в дедов хвост, болтался сзади мохнатым клубком. Зайцы тоже не заставили себя упрашивать. Все неслись, как угорелые. Только ветер в ушах свистел.

Гадюшины, как и предсказал волк, в погоню не бросились. Обомлели от наглости зверей. А потом стало поздно. Змеи лишь злобно шипели вслед, проклиная убийц. Вот только волки и зайцы, удалившись от логова гадюк на приличное расстояние, их уже не слышали.

Хорошо, что бежать до твёрдой земли пришлось не слишком долго. Но и так без приключений не обошлось. Цезарь, за плечами которого болтался тяжёлый рюкзак с Руськой, немного отстал от волков и жены. Последний прыжок заяц не рассчитал. Вместо того, чтобы перескочить на берег в два приёма, он решил перемахнуть через одну кочку. И не долетел. Шлёпнулся аккурат в жидкую грязь. Попытавшись быстро выкарабкаться, Цезарь понял, что попал в беду. Лапы его мгновенно увязли в топкой жиже, и освободиться самостоятельно не было никакой надежды.

– Помогите! – из последних сил прохрипел несчастный заяц.

Жора дотянулся до Цезаря и ухватился зубами за краешек рюкзака, из которого испуганно моргал глазёнками зайчонок. Волчонок с силой дёрнул, но лямки не выдержали. И дети кубарем откатились к дереву. Лопоухов-старший остался в болоте. Теперь над топью торчала только его голова.

– Не шевелись, косой! – крикнул Рык.

Он перепрыгнул обратно на ближнюю кочку – оттуда было легче дотянуться до попавшего в западню косого. Волк крепко, но осторожно ухватил зубами заячьи уши и медленно потянул Цезаря наружу. Что-то тихо хлюпнуло, потом громко булькнуло, чавкнуло, и наконец в зубах старика оказался весь заяц. Мокрый и грязный, он болтался в воздухе и дрожал от холода и страха так, что озноб невольно передался спасителю.

Перебравшись на берег, Рык Хрустович кинул несчастного Лопоухова на кучу сухих листьев. А потом улыбнулся.

– Ну ты и каскадёр, косоглазый! – гавкнул он. – Ты ж с ребёнком! Разве так можно? Сожрать бы тебя, чтоб наука была. Да уж больно неаппетитно ты выглядишь.

– Спасибо, Рык, – сказал заяц. А потом вздохнул и опустил глаза. – Думал, что допрыгну.

– Глухарь думал, да к нам попал, – огрызнулся старый волк. Но без ярости. – Помыться б тебе, отец семейства, да вода уж больно холодна. Вот что с тобой делать?

– Ничего, – сказала не слишком весело Зоя, – грязь подсохнет, да сама и отвалится.

Жора с Руськой засмеялись. Рык Хрустович тоже улыбнулся.

– Ну, коль так, пошли, – сказал волк и осмотрелся. – Вон уж и Буреломы показались.

Впереди виднелись жуткие кучи из стволов поваленных деревьев. Обгорелых, сгнивших, засохших. Всяких. Мёртвых. Вперемешку с торчащим отовсюду хворостом. Этих навалов было так много, и громоздились они так плотно, что даже видавший виды волк присвистнул:

– А я-то полагал, что всё это сказки напуганных мышей.

– Каких мышей? – не понял пришедший в себя Цезарь.

– Как-нибудь потом расскажу. Сейчас не время, – негромко сказал Рык и направился к валежнику. – Не забыли, нам ещё с лисицами договариваться? Эх, зайцы… И отчего я только вам помогаю? Воронам на смех, коль узнают…

– Гафф! Кого это в наши Буреломы занесло?

Навстречу путникам, грациозно выгнув спину, из-под толстого бревна вылезла пушистая рыжая лисица с элегантным белым воротничком.

– Ба! Да это сам Рык Хрустыч Волков в сопровождении милого внука пожаловали. Как дела, детка?

– Всё в порядке, тётка Лизавета, – тявкнул волчонок.

– Впервые вижу, чтобы обед к нам на своих лапах пришёл. Вы, господин Волков, похоже, овладели приёмами высшего охотничьего искусства. Поздравляю!

– А вы, госпожа Лискина, слишком много треплете языком, – грубо ответил старый волк. – Зайцы со мною. И, прошу заметить, на обед они к вам сегодня не попадут.

– На что поспорим, серый? – хитро улыбнулась Лискина и, отвернувшись в сторону валежника, позвала: – Люсенька! Где ты, лапочка моя? К нам, между прочим, гости пожаловали.