Много лет я размышлял и пришел к заключению, что обязательным условием полного принятия истины является искреннее желание человека избавиться от ложных убеждений. В современном же обществе далеко не все желают отказываться от фальшивых установок, к которым так прикипели. В этом смысле все действительно очень непросто. Но я стараюсь больше особо об этом не думать, ведь я не могу повлиять на точку зрения других людей. Моя главная цель – исполнить свою роль в этой истории. Тем не менее я уверен, что в мире многие уже усвоили свой жизненный урок и теперь стараются сделать все возможное, чтобы исполнить свое предназначение в этом невероятном приключении под названием жизнь.

По возвращении в Японию я навестил моего учителя по боевым искусствам, сенсея Сидзена Осаки, намереваясь рассказать ему о своем видении, о его роли в нем и о той подготовительной работе, которую мне надлежало теперь проделать. Конечно, он мог подумать, что я рехнулся, и отвернуться от меня, но я, несмотря на свои опасения, поведал ему все. О том, что мне суждено объединить боевое и целительное искусство, создав тем самым принципиально новое направление, которое станет простым и ясным путем к просветлению. Я спросил его, готов ли он встать на этот путь исследования вместе со мной.

К моему удивлению, идея привела его в восторг. До моего отъезда на Амазонку он повредил колено, что сильно мешало его тренировкам. С помощью сотай-го я помог ему восстановиться, после чего он тоже стал интересоваться принципами работы с человеческим телом.

Из ниспосланного мне на Амазонке видения я узнал, что в момент, когда я достигну на пути просветления достаточной глубины, мне откроется некое энергетическое поле, которое станет защитой от всякого злого умысла. Тогда же – объяснял я учителю – мы сможем практиковать все наши навыки боевого искусства без какого-либо усилия и даже лишней мысли, то есть, по сути, основой наших тренировок станет медитация.

Мы начали с того, что стали медитировать после сеансов сотай-го, которые мы по очереди проводили друг на друге. Оказалось, что в подвергшемся лечению теле остается особое чувство, которое нам, в конце концов, удалось вызвать в себе при помощи одной лишь медитации. Настроившись на это чувство, мы лечили друг друга без каких-либо физических манипуляций. Таким образом, практикуемое нами лечение освободилось от всяких техник. Медитируя, мы научились легко определять зоны болезненной тяжести в теле и, касаясь травмы лишь силой разума, освобождать ее от негативной энергии.

В процессе медитативного исследования самих себя мы наткнулись на неожиданную реакцию тела: стоило нам лишь приблизиться к обнаруженному скоплению низкочастотной энергии, тело начинало двигаться само. Поначалу это было довольно жутко, поскольку движения являлись очень резкими, как бывает, когда тело естественным образом растягивается, открывая пути движению энергии. Ранее мое тело двигалось само по себе лишь при самозащите, в экстремальных ситуациях вроде той, когда лошадь пыталась ударить меня копытом в затылок. Теперь же это происходило легко, причем мне ничто не угрожало.

В ходе наших медитаций мы вскоре обнаружили в себе новое чувство, которому стали уделять больше внимания. Концентрируясь на нем, мы научились вызывать вокруг себя особое защитное поле. Я заметил его однажды после медитации, когда, взглянув на сенсея, увидел, что он будто светится изнутри. Учитель попросил меня атаковать его, но, как бы я ни старался, я не смог его даже коснуться, словно между нами стояла стена. Ощущение было довольно странным, я даже гадал, не обманываю ли я сам себя. Он, невредимый и расслабленный, довольно долго стоял передо мной, пока эффект не закончился. Так я получил первое подтверждение предсказанного мне в видении на Амазонке.

На следующий день мы начали нашу практику с медитации, стараясь снова найти то чувство. Спустя некоторое время сенсей опять преуспел и стал неуязвимым. Я же, едва нащупав его, хотя и смог без труда провести приемы, которые раньше мне не давались, так и не добился возникновения защитного поля. Несколько недель кряду мы упорно тренировались: я так ни разу и не овладел полем, тогда как сенсей Осаки делал этот вновь и вновь. На момент, когда со времени моей поездки на Амазонку прошло уже около года, наша лечебная практика, медитации и боевое мастерство достигли весьма значительного уровня.

Нам нужно было подвергнуть поле серьезной, но безопасной для участников проверке, поэтому мы задействовали шлем. Один из нас должен был надеть его и, сидя на полу, погрузиться в медитацию, другой – попытаться ударить напарника по голове бамбуковым мечом, обитым мягкой кожей. До сих пор только учителю удавалось вызывать поле, я же так в этом и не преуспел. До того случая, когда на испытании учитель решил ударить меня в полную силу. Его меч уже почти коснулся меня, как вдруг его нога ударила в пол, отталкивая тело назад, а меч застыл в воздухе. Казалось, ему было больно. Медленно он опустил меч и сел передо мной, скрестив ноги.