Два войска встретились в конце 333 г. до н. э. близ города Исса на побережье Средиземного моря, неподалеку от современной турецко-сирийской границы. В тех местах прибрежная равнина упирается в горы, из-за чего огромная армия Дария не имела пространства для маневра. Уверенный в своем численном превосходстве персидский царь направил атаку против фаланги, располагавшейся на левом крыле греческого войска. Но выучка взяла верх над численностью. Фаланга не только не побежала, но даже перешла в контратаку. Когда же Александр в конной атаке с правого фланга прорвался вглубь порядков персидского войска, направляясь к Дарию, тот не рискнул вступить в бой и в панике бежал [38] , безуспешно преследуемый противником.

Описание битвы при Иссе с детства отложилось в моей памяти после того, как я увидел картину Альбрехта Альтдорфера, художника эпохи Возрождения. На картине в лучах заходящего в облачном небе солнца драматически сверкают клинки и доспехи людей и лошадей на поле боя. В середине композиции Дарий, стоящий на колеснице, запряженной тройкой лошадей, спасается от Александра, который преследует его верхом на коне с копьем наперевес. Мне всегда очень нравились подробности и проработка деталей этой картины. Я мог подолгу рассматривать репродукцию, если она попадалась мне в книжке, изучал батальные фрагменты, укрепления, руины замка на заднем плане. (Когда мне все же довелось увидеть картину в оригинале, оказалось, что она гораздо меньше, чем я ожидал, всего 158x120 см.)

На картине кажется, что Александр вот-вот догонит Дария. В действительности ему снова удалось ускользнуть. Во всех остальных отношениях победа оказалась решающей. Александр захватил не только огромные сокровища, но и мать, жену и дочерей Дария. Не видел ли он в жене врага Андромаху, супругу троянского героя Гектора?

Именно в этой битве Александр и захватил шкатулку Дария, в которой будет хранить список Илиады – как напоминание себе о том, что он еще не разбил этого врага в истинном значении, которое Гомер вкладывал в это слово.

Играть в Ахиллеса Александру не наскучило [39] . Некоторое время он игнорировал Дария, угрожавшего в письмах и требовавшего вернуть ему семью, и вел свое войско на юг берегом моря, не забывая следить за тем, чтобы могучий персидский флот не мог представлять для него опасности. Так он прошел весь Левант, и города сдавались ему; те же, которые отказывались сдаться, он нещадно грабил. Захватив Газу, он казнил ее непокорного правителя Бата [40] , отказавшегося сдаться без боя, и проволок его труп вокруг города, как некогда Ахиллес поступил с Гектором. Можно подумать, что Александр решил, будто скрупулезное повторение эпизодов, описанных Гомером, обеспечит верный путь к победе.

Но эпическому мировоззрению Александра истинным Гектором представлялся не мелкий царек Газы, а Дарий. Подчинив себе Египет, Александр направился в Месопотамию, где его уже поджидал старый враг. Дарий уже не позволял себе недооценивать Александра. На сей раз он собрал всю мощь Персидской империи. Армии сошлись в самом сердце Месопотамии, близ современного иракского города Мосула [41] . Александр сначала двинул фалангу навстречу персидскому войску, но тут же добавил к лобовому наступлению смелый маневр: македонская кавалерия сначала атаковала на правом фланге, но неожиданно повернула и нанесла решающий удар в центре. Александр достиг своей цели: он завладел Персидской империей [42] .

Лишь одно омрачало триумф: Дарий снова ускользнул. Но, хотя персидский царь больше не представлял опасности, Александр продолжал преследовать его. Возможно, Александр намеревался отомстить за убийство своего отца? Но он не проявлял мстительности ни к матери, ни к жене, ни к дочерям Дария; напротив, он относился к ним с великим почетом [43] . Нет, Александр продолжал разыгрывать в жизни древний эпос. Он хотел встретиться с Дарием в классическом поединке и победить его, как Ахиллес победил Гектора. Увы, этому желанию не суждено было сбыться. Один из собственных военачальников Дария убил своего царя [44] и бежал, оставив труп преследовавшему его врагу. Александр горевал [45] о потере достойного противника и яростно преследовал убийцу, который лишил его эпической победы.

Илиада возникла не как литературное произведение, а как явление традиции устного повествования. Сюжет сложился в бронзовом веке [46] , примерно в 1200 г. до н. э., в мире, еще не знавшем того военного дела, которое практиковал Александр, и еще не умевшем писать. Точнее говоря, минойская цивилизация, существовавшая на греческом острове Крит, разработала примитивную письменность – линейное письмо А, родственное древнеегипетским иероглифам, которую до сих пор не удалось расшифровать [47] . В Микенах, на материковой части Греции, появилась сходная система письменности, известная как линейное письмо Б. Она расшифрована, но ее использовали в основном для торговой переписки. Вряд ли с помощью какой-то из этих систем записывали сказания о Троянской войне. Сказители исполняли их нараспев перед обширной или малочисленной аудиторией [48] .

Около 800 г. до н. э. путешественники из Финикии (территория современного Ливана) принесли в Грецию известия о письменности, которая отличалась от всех остальных настолько сильно, что вначале даже было трудно понять, как же ею на самом деле пользоваться. Старейшие виды письменности, наподобие микенской, родились из набора знаков, которыми обозначали различные предметы: коров, дома, зерно. Со временем эти знаки обрели специфическое звучание в виде слогов, и, следовательно, предметы получили имена или индивидуальное, присущее только им звучание. Однако все эти знаки были изначально наделены смыслом, связанным с формой обозначаемого предмета, что помогало людям запоминать их.