Пришлось смолчать, хмуро глядя на свои колени. Главное, пережить этот день и уйти. Главное, не разрыдаться. Приду домой, запрусь и уже там выревусь в подушку.

– Ну, зато у вас другое наследство есть, - продолжил стряпчий, выуживая из стопки бумаг завещание мастера.
– И немалое. Вовремя как.
– Это вы о чем?
– встрял хмурый Лист.
– О том, что наследство немалое, - расплываясь в улыбке, заключил чиновник.
– Любил, видать, мастер свою ученицу.

Привычный намек на мою продажность. Проглотила. Я все стерплю, проглочу любую обиду, унижусь, если так надо, но получу то, к чему готовил меня Болот. Он в меня верил, а значит, у меня нет права его подвести.

– Мастер очень ценил мою помощь, - холодно и бесстрастно выдавила я.

– Оно и заметно, - хмыкнул стряпчий и перевел свой насмешливый взгляд на Севу.
– И поручитель сразу нашелся. Молодой и надежный. А хорошо у вас, Данна Жваго, жизнь складывается. Дела в гору идут.

Сева побледнел и медленно сжал кулаки. Осторожно пнула друга по лодыжке, купируя гневную речь на корню. Стряпчий снова хмыкнул и медленно скользнул взглядом по мне. Неприятный такой взгляд, липкий, оценивающий. Что же, меня приняли за продажную девицу, строящую свою жизнь через постель. Хм, теперь в любовники мне назначили Севу. Смешно. Странно, что не Каратая.

– Данные нужно проверить, - откладывая листок в общую стопку, протянул стряпчий.
– Связаться с академией Нуира. Подтвердим диплом вашего...
– косой взгляд на бледного и злого Севу, - работника. Правильность составленной доверенности, лицензию совладельца. Наведем справки. Пару дней нужно будет подождать.

Мы с Листиком кивнули и уже поднимались со своих мест. Сева по привычке взял мою сумку, я протянула другу руку.

– А может, я свяжусь с вами и ранее, госпожа Жваго.
– закончил фразу стряпчий.
– Всего доброго.

Мы попрощались и вышли из кабинета. Молча спустились по мраморной лестнице, молча вышли из здания на улицу. Только вне государственного здания Лист дал волю эмоциям.

– Ну и гад. Хамло!

– Они все такие, - равнодушно пожала я плечами, подавая знак вознице, ожидавшему нас у входа.

– Точно взятку требовать будет, - констатировал очевидный факт Листик.

– Будет, - покорно согласилась я.

Мой друг галантно помог мне забраться в коляску и, запрыгнув следом, шлепнулся на сидение рядом. Коляска двинулась, грохоча колесами по брусчатке. Дорхе был против нашей пешей прогулки и настоял на экипаже, предоставив в полное распоряжение свой.

–  И ты заплатишь ?
– тихо уточнил Лист.

– Да, - я не была расположена обсуждать эту тему.

Я была готова к унижению и вымогательству с самого начала. Каратай, тоже не веривший в закон и справедливость, собрал мне в дорогу сумму, по его мнению, достаточную для взятки и безболезненного получения мною разрешения на продолжение торговли. Меня волновало только, чтобы этих денег хватило. Но и на тот случай, если аппетиты стряпчего окажутся выше ожиданий, у меня имелись пара колец и сережек, подаренных мастером Болотом. Не хотелось бы расставаться с памятью о нем, но если на кону дело мастера - я, не задумываясь, отдам все, что у меня есть. Да чего там говорить, я шкуру снять готова, если это будет нужно.

Лист больше не лез ко мне с расспросами, мы молча продолжили катить по знакомым мне с детства улицам. И странно, я раньше скучала по столице, но теперь ее холодная и отчужденная красота не будила во мне щемящей тоски. Этот город стал мне чужим, враждебным. Теперь мой дом в Нуире, его черепичные крыши и узкие улочки милее широких площадей и роскошных дворцов. Настроение было хуже некуда, и я, соврав про усталость и головную боль, ушла в свою комнату, где вдали от посторонних глаз выплакалась в подушку. Воспоминания все же тяжелая вещь.

Мы все сидели в гостиной. Уля с блестящими от восторга глазами читала газету с последними сплетнями, Лист, как всегда, прикрывшись книгой, любовался Ульяной. Я обложилась справочниками, надеясь провести свободное время с максимальной для ума и работы в лавке пользой. Дорхе развалился рядом со мной на диване, и, с ленцой перебирая почту, то и дело отвлекал меня от учебы.

– Данни, можно вопрос?
– наклоняясь ко мне, уточнил дракон.

– М?
– отозвалась задумчивая я.

Мое внимание сейчас было полностью поглощено изучением процесса воздействия яда василиска на нервную систему человека. Правда, меня очень волновал еще и тот вопрос, как записавший эти данные ученый сумел их так скрупулезно отследить, вплоть до летального исхода жертвы, коий происходил через три дня и в жутких муках. Осознание глубины морального падения ради научного прогресса ввергло мою персону в шок. Я отложила талмуд и растерянно уставилась на дракона.

– Давно это безобразие длится?
– Дорхе улыбнулся и кивнул на замершего с книгой в руках Листа.