Средством, напрямую направленным на предупреждение геноцида и наказание за него, служит установление нормы об ответственности за это преступление в национальном уголовном законе. Однако вплоть до появления действующего УК РФ ответственность за геноцид в отечественном уголовном праве не была предусмотрена. Хотя уже в Конвенции 1948 года в ст. V закреплялась обязанность государств по проведению необходимого законодательства для эффективного наказания лиц, виновных в геноциде. Последовавшие за принятием этого международного акта исследования в советской науке наиболее общих вопросов, связанных с ответственностью за геноцид как международное преступление 129 , не сумели приблизить включения нормы об этом преступлении в отечественное законодательство, которое состоялось лишь в 1996 году. В УК РФ (вступил в силу 01.01.1997) под геноцидом (ст. 357) понимаются действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов группы.

Геноцид как преступление по УК РФ в современной науке уголовного права исследован недостаточно. В доктрине на данный момент не сложилось общепризнанных позиций о большинстве признаков состава этого преступления. Стоит, однако, заметить, что сказанное относится и к геноциду как преступлению по международному уголовному праву 130 . С наших позиций, исследуя норму о геноциде в российском национальном законодательстве с учетом возможностей потенциального применения ст. 357 УК РФ, а также наивысшей общественной опасности данного преступления представляется недопустимой ситуация с разночтением содержания признаков данного преступления.

Потенциальную возможность наступления негативных последствий в результате недостаточной разработанности нормы о геноциде в национальном праве может проиллюстрировать следующая ситуация. Судебными органами Швейцарии, законодательство которой предусматривает возможность распространения универсальной юрисдикции, к ответственности был привлечен гражданин Руанды Ф. Ньонтезе, обвиненный в совершении тяжких преступлений в Руанде. Первоначально данному гражданину было предъявлено обвинение в геноциде. Однако учитывая, что национальное законодательство не предусматривало такого преступления, суд не смог квалифицировать содеянное как геноцид 131 . Таким образом, действия гражданина Ньонтезе, содержащие признаки геноцида, не получили надлежащую правовую оценку и остались безнаказанными.

В связи с изложенным, необходимость своевременного и всестороннего изучения признаков геноцида в российском законодательстве становится очевидной. Их исследование предлагается провести в рамках традиционного структурирования признаков по четырем элементам состава преступления.

Каждое преступление, обладая свойством общественной опасности, причиняет или создает угрозу причинения вреда общественным отношениям. Вводя под охрану уголовного закона определенный объект, законодатель желает защитить его от посягательств, что и лежит в основе криминализации деяния 132 . Геноцид также посягает на свой объект. Однако многие, в том числе и важнейшие содержательные, проблемы объекта преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, до сих пор не имеют однозначного решения или вообще не рассматривались в отечественной науке уголовного права.

Объект преступления определяют как «то, на что посягает лицо, совершающее преступное деяние, и чему причиняется или может быть причинен вред в результате преступления» 133 . В современной уголовно-правовой доктрине наибольшее распространение по вопросу определения объекта преступления получила точка зрения, согласно которой объектом преступления являются общественные отношения 134 . В данной работе мы также будем придерживаться этой позиции.

С целью раскрытия содержания объекта геноцида в первую очередь используем принятую в науке уголовного права классификацию объектов по степени общности охраняемых уголовным законом общественных отношений, именуемую иначе классификацией по вертикали. Суть вертикального деления состоит в том, что объекты делятся на общие, родовые, видовые и непосредственные. При этом каждый последующий входит в вышестоящий и является его частью. Классификация объектов по вертикали обусловливает структуру уголовного кодекса и его деление на разделы, главы и статьи.

Общим объектом преступлений является вся совокупность (система) общественных отношений, охраняемых уголовным законом в целом. Все элементы этой совокупности законодательно определены в ч. 1 ст. 2 УК РФ. К ним относятся: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества.

Родовой объект – это часть общего объекта. Он представляет собой группу однотипных (однородных или близких по содержанию) общественных отношений, которые в силу их сходства охраняются единым комплексом взаимосвязанных уголовно-правовых норм 135 . Выделение родового объекта позволяет провести классификацию уголовно-правовых норм, которая положена в основу деления Особенной части уголовного кодекса на разделы.

Видовой объект, будучи частью родового объекта, объединяет более узкие группы отношений и лежит в основе группировки преступлений Особенной части УК РФ по главам. Видовой и родовой объект соотносятся как часть с целым, или как вид с родом 136 .

Наиболее распространенной позицией в литературе является определение родового объекта геноцида как мира и безопасности человечества 137 . Родовой объект лежит в основе деления УК РФ на разделы. Раздел 12, в котором находится ст. 357, назван «Преступления против мира и безопасности человечества», что также подтверждает указанную позицию.