Примером геноцида в Африканском регионе служат события на территории Руанды в 1994 году. Этническим большинством этой страны – племенем хуту – осуществлялось уничтожение меньшинства – тутси. По данным исследователей, только путем убийства было ликвидировано около 800 тыс. чел. Многие другие тутси стали жертвами применения насилия с причинением жертвам различного рода увечий 30 .

В Европейском регионе, несмотря на произошедшие здесь ранее и описанные выше ужасающие деяния, практика совершения геноцида также не прекратилась. Например, нацеленные на уничтожение определенных этнорелигиозных групп деяния имели место в ходе гражданской войны в Югославии в 1991–1995 годах. Наиболее известным эпизодом являются события 1995 года в деревне Сребреница, где было уничтожено около 7 тыс. боснийских мусульман 31 . Менее распространены сведения об этнических чистках в отношении сербов, в рамках которых, как отмечается исследователями, со стороны боснийцев и хорватов реализовывались такие меры, как физическое уничтожение, заключение в концентрационных лагерях, разрушение жилья сербов, насильственное выселение 32 . Такие действия имели место в результате совместной боснийско-хорватской операции «Буря» против Республики Сербская Краина, приведшей к уничтожению нескольких тысяч этнических сербов и к переселению около 200 тыс. жителей этого государства 33 .

Изложенные исторические события являются причиной возникновения международно-правовой нормы об ответственности за это преступление. Имевшие место после 1948 года акты геноцида подчеркивают необходимость существования этой нормы и по сей день: ведь именно она позволяла всякий раз надлежащим образом квалифицировать совершенные деяния как геноцид. Однако ни один из приведенных выше актов не касается истории нашей страны. Может показаться, что уголовно-правовой запрет на совершение геноцида в российском праве является необоснованным. К сожалению, анализ отечественной истории не позволяет сделать такой вывод.

С одной стороны, мы, действительно, не обнаружим признаков геноцида в российской политике по освоению новых территорий. По многим характеристикам, в том числе и по временным рамкам, присоединение Сибири к Российскому государству совпадает с приводимым выше процессом колонизации европейскими державами Америки и Австралии. Как и в названных частях света, в Сибири одни этнические общности к настоящему моменту исчезли, например камасинцы, другие – сократили свою численность, в частности кеты. Ключевой разницей здесь выступает то, что в Сибири процессы исчезновения отдельных народностей протекали естественно, при отсутствии насильственных действий русских землепроходцев, направленных на уничтожение этнорелигиозных общностей. Более того, приведенные примеры выступают скорее исключениями из общей тенденции. В целом же количество представителей коренных народов Сибири увеличилось со 160 тыс. в середине XVII века до 1,2 млн к 2002 году, то есть на 600 %. Такие показатели не характерны ни для одного региона, колонизированного государствами Европы 34 .

С другой стороны, отмечается наличие объективных признаков геноцида в актах, имевших место в советский период истории нашей страны. Важно отметить, что их существование признано на законодательном уровне. Так, в ст. 2 Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» к репрессированным народам относятся те нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, в отношении которых по признакам принадлежности к соответствующей общности проводилась политика «клеветы и геноцида» 35 . Таким образом, в данном акте под репрессиями, осуществляемыми в отношении указанных групп, понимается и геноцид. В преамбуле к этому акту прямо указывается на совершение репрессий в советский период.

К событиям, содержащим объективные признаки геноцида, в этот период относится, в частности, политика расказачивания. Казачество выступает единственной общностью, прямо названной в упомянутом выше Законе среди репрессированных групп населения. Под расказачиванием понимается политика террора и репрессий со стороны советской власти в отношении казачества как социально-культурной общности в 1920–1930-е годы. Результатом этой политики стало практически полное исчезновение целого сословия с уникальной спецификой обычаев, жизненного уклада и особенностей культуры 36 .

Не случайно в качестве действия, образующего геноцид, Закон «О реабилитации репрессированных народов» называет насильственное переселение. Данный способ характерен для другой группы актов советской власти, содержащих объективные признаки геноцида, и отсылает нас к ним. Речь идет о периоде 1943–1944 годов, когда целые народы Советского Союза, обвиненные в сотрудничестве с фашистами, были депортированы с мест своего постоянного проживания. Данная политика коснулась, в частности, немцев Поволжья, а также более миллиона жителей Северного Кавказа и Крыма 37 : порядка 500 тысяч чеченцев и ингушей 38 , около 82 тыс. калмыков, более 60 тыс. карачаевцев, 30 тыс. балкарцев, 100 тыс. крымских татар 39 . Многие авторы отмечают, что насильственное переселение сопровождалось крайне высокой смертностью как в процессе перемещения людей, так и в местах, определенных для пребывания, что было обусловлено суровыми климатическими и тяжелейшими жилищно-бытовыми и санитарно-медицинскими условиями на этих территориях 40 . Важно отметить, что субъективная направленность на уничтожение групп населения в указанных примерах представляет предмет дискуссий в исторической науке и, следовательно, однозначно говорить о ее наличии нельзя. Поэтому можно вести речь лишь о присутствии отдельных признаков геноцида в данных примерах.

Существует также мнение о совершении актов, содержащих признаки геноцида, и в истории современной России. Так, ряд авторов высказывают позицию о геноциде русского населения на территории самопровозглашенной Чеченской Республики – Ичкерии – в 1992–1994 годах преступным режимом Д. Дудаева 41 . Отмечается, что в рамках тех событий в отношении этнических русских применялись убийства, причинение тяжкого вреда здоровью граждан, насильственное переселение из мест проживания 42 .

Таким образом, закрепление нормы об уголовной ответственности за геноцид в российском законодательстве также имело свои социально-исторические основания. Оно было обусловлено деяниями, содержащими признаки геноцида и совершенными на территории нашей страны до появления ст. 357 в действующем УК РФ.

Необходимость существования нормы о геноциде в отечественном уголовном законе подчеркивают деяния, непосредственно связанные с нашей страной. В августе 2008 года в ходе грузинской агрессии на территории Республики Южная Осетия 43 было уничтожено, по одним данным, от 1,6 до 2 тыс. 44 , по другим – 5–6 тыс. осетин 45 . Пострадавшие по большей части являлись гражданами России, что позволило Следственному комитету РФ усмотреть направленность действий на уничтожение россиян и возбудить уголовное дело по ст. 357 УК РФ 46 . Основания для возбуждения уголовного дела по этой статье также были обнаружены в событиях, имевших место на юго-востоке Украины в 2014–2015 годах. По данным Следственного комитета РФ, было убито не менее 4,8 тыс. чел., а уничтожение людей было направлено против русскоязычного населения 47 .