Информация в книге излагается последовательно, то есть от простого материала к сложному. Автор старался добиться непротиворечивости. Содержание максимально ориентировано на последние выводы учёных. Возможно, какая-то часть информации покажется до безобразия банальной, но всё же она необходима для понимания полноты связей.

В тексте приводится много определений, и для читателя в этом нет ничего страшного.

По ходу рассуждения, будет уточняться корректировка значений этих определений применительно к книге. Вводятся, не применяемые ранее, нарицательные определения и константы, что ни в коем случае не говорит об авторской исключительности. Иногда, обозначая некоторое понятие, невозможно найти полного соответствия уже известным названиям, поэтому автору – с разной степенью успешности – пришлось самостоятельно вводить их.

Настоящая книга не рецензировалась научным специалистом. Определённые понятия, быть может, следовало подобрать более удачно и общепринято. Автор может вводить сомнительные названия, которые логически неверны, но оправданы: текст понятнее и проще.

Отдельная категория – ошибки, заблуждения, надуманности, неточности, подмена понятий, откровенный обман. Автор пытался устранить эти недочёты, но их всё равно в тексте много. Тому есть несколько причин.

Во-первых, если расписывать более полно весь объём рассуждений, то пришлось бы значительно увеличить толщину книги. Возможно, не хватит и одной книги, так как изучаемая область очень обобщена и каждая ее часть (наука, общество, политика, социология) показана недостаточно. С другой стороны, автор считает, что писать «талмуд» нет никакой необходимости. Если что-то сложное понятно, то всегда можно кратко объяснить это читателю. А если написано много и сложно, то это причина задуматься: может, автор сам не знает ответа, а долгое объяснение – повод запутать других?

Во-вторых, повествование основывается на базовых знаниях, о которых мало написано, и на том, что об этих знаниях писали другие люди, в основном ученые и философы.

Сложнее всего с философами, так как они больше похожи на мудрецов, ведающих о результатах мыслительной деятельности. Даже если в их рассуждениях есть зерно нового, преподнести научное знание у них не получается. Почему? Потому что это будет уже учёный. Самый банальный пример: многие философы могут рассказывать о пирамиде потребностей, социальной пирамиде, карьерной лестнице. Читателю понятно, что это метафора, что пирамида не в прямом смысле, не египетская. Но что это? Их ответ: просто образ пирамиды. «И это всё?», – спрашивает автор у них. «Да, это всё! А что ещё надо?», – следует ответ. Вот так, незатейливо, идет рассуждение без понимания истинной сущности этого понятия.

С учёными проще, потому что их определения и рассуждения чёткие и основательные, сформированные в рамках знаний, веры и опыта поколений учёных. А что за пределами? «А за пределами – лженаука и ненаучные теории», – отвечают они. Чудно! «А если абстрагироваться и проанализировать?» – спрашивает автор. Плодотворного диалога всё равно может не получиться, учитывая, что истинность некоторой информации находится под большим вопросом. Следовательно, разговор непродуктивен, из-за чего у автора полностью угасает желание выстраивать диалог.

В перечитанных книгах, автор не смог найти первоисточники многих начальных данных, поэтому не вполне понятно, от чего же отталкивался автор, когда писал настоящую книгу. Именно так возникали многие информационные казусы и неточности в суждениях.

В-третьих, автор – дилетант: книг читал мало, академического высшего образования не имеет. Это могло повлиять на ограниченность анализа. Чтобы не усложнять ситуацию, некоторые сложные «повороты» суждений и анализа пришлось упростить. Что получилось в итоге, то и получилось.

В-четвёртых, в книгу вошла не вся информация. Есть промежуточные, тупиковые варианты суждений, есть частично проработанный анализ, есть откровенно сложные части, добавление которых, усложнило бы движение к истине. Те области, которые проработаны другими авторами, если они не добавляют нового, отсутствуют. Зачем их использовать? Они хорошо описаны в других книгах.

В-пятых, эта книга – собрание отдельных статей, которые иногда плавно перетекают из одного суждения в другое, иногда это отрывочный анализ. Читателя может настораживать основательное рассуждение и резкое прерывание, что является авторской недоработкой.

Можно было обойтись без них, но автору нравятся различные графики, рисунки и таблицы. Кто-то посчитает это ребячеством, но в действительности это один из способов восприятия информации, 95 % которой он получает визуально. Не будем обделять себя такой возможностью.

Сложности начинаются, когда анализ материала сводится к динамическому оживлению этих картинок: перед взором идёт, к примеру, не человек, а графическая структура, которая преобразуется, деформируется, взаимодействует с другими структурами. Автор всматривается в эту систему, анализирует ее противоречия и парадоксы, а потом добавляет в систему новые параметры. Структуры человека корректируются: появляется новая информация для анализа – и так раз за разом.