– Да что вы, Линда, вы с ней великолепно справляетесь, – запротестовал Дитрих. – У меня не было секретаря лучше.

Возможно, его заявление мне бы польстило, если бы не хитрый блеск глаз.

– Потому что у вас секретарей раньше не было, – усмехнулась я.

– К хорошему быстро привыкаешь.

Дитрих невозмутимо захлопнул дверь, которую я так и оставила открытой, обнаружив на полу россыпь конвертов. Сразу три письма от алхимических производств, ни у одного из которого не было моего адреса – по всем я ходила лично, и когда мне отказывали, никто не предлагал оставить адрес. «Извините, у нас штат заполнен, мест нет и не предвидится. Можете подойти через полгода, конечно, но вряд ли что-то изменится»

– Я одного не могу понять – откуда у них мой адрес? – высказала я свое недоумение вслух. – Я писала только на предприятия в других городах. По Гаэррским ходила сама.

– Так Список же наверняка с адресами составляется, – издевательски предположил Дитрих. – Чтобы в случае вычеркивания сразу знали, куда писать.

– То есть вы причину знаете, но не хотите говорить? – перевела я его слова на доступный язык.

– Откуда мне знать? – немного удивленно ответил он. – Я могу лишь предполагать.

– А со мной предположениями вы не хотите поделиться?

Дитрих склонил голову набок и задумчиво стал меня изучать, совершенно не торопясь со мной делиться не только предположениями, но и вообще чем-либо. Наверное, посчитал достаточным, что он уже выделил мне целую лабораторию в своем новом офисе, стол и защитный артефакт. ртефакт. Да, его же придется вернуть, если я собираюсь принимать одно из этих приглашений. И тут я поняла, что не хочу уходить от Дитриха. Вот не хочу, и все тут. И дело вовсе не в артефакте, с которым я уже практически сроднилась за эти дни, а в том, что если я уйду, то никогда не узнаю, кто стер мне память и что там происходит со Штефаном. Нет, конечно, я могла пойти в Сыск и написать заявление, которое обязаны будут принять. Но делать там ничего не будут – зацепок никаких, а тратить время попусту наши сыскари не любят. И тайна, тайна Списка, о которой Дитрих мне так ничего и не рассказал. Любопытство сжигало меня изнутри. Этак я до завтрашнего утра не доживу, если не смогу его удовлетворить. И потом, у меня же было обязательство, от которого я никак не могу отказаться.

– Так как, Дитрих, поделитесь? – нетерпеливо спросила я.

– Поделиться тайной следствия с иноритой, которая от меня увольняется?

– С чего это вы взяли? – спросила я. – Я вам этого не говорила. Пока я размышляю. Все это слишком странно и неожиданно. И потом, я инорита ответственная. Я не могу оставить фикус на произвол судьбы и не уверена, что другой работодатель примет меня вместе с таким багажом. Так что пока он не укоренится…

Я сделала выразительную паузу, показывая, что судьба фикуса заботит меня намного больше, чем все остальное. В конце концов, не могут же мои криминальные наклонности так бездарно заглохнуть, только проявившись. Если уж меня обвиняют, что я украла лист, нужно, чтобы этот лист хотя бы не пропал.

– Бедный фикус, – фыркнул Дитрих. – Линда, вы сами-то поняли, что своими словами обрекли его на пожизненное сидение в этой несчастной колбе?

– Почему? – удивилась я. – Как только у него корешки достаточно вытянутся, переселится в горшок как миленький.

– Что-то мне подсказывает, что корни у него никогда не вытянутся, – протянул Дитрих. – Линда, мы так и будем дальше стоять в прихожей? Или остальная часть квартиры – не ваша? Мне кажется, или вы что-то говорили про ужин? А то я сейчас только о еде могу думать.

Очень было похоже, что кормить мне его все-таки придется. В уплату за информацию, которой он владел, но которую из него никак не удавалось выдавить. Наверное, нужно использовать другие методы, но, увы, я ими не владела – нe стояла передо мной раньше такая задача.

– Дитрих, у меня не так много денег, чтобы кормить посторонних голодных мужчин, – попыталась воззвать я к его совести.

– Линда, я же предлагал вам куда-нибудь пойти. Мое предложеие в силе.

Я задумалась, но ненадолго. Идти куда-нибудь мне категорически не хотелось. Пока мы не наткнулись на Штефана, но кто сказал, что мы не встретим его позже? Нет, за закрытыми дверями собственной квартиры я чувствовала себя намного защищенней, пусть эта защита и была эфемерной. Ставить магическую защиту на съемную квартиру мне никто не разрешил, а собственный дом мне удастся заиметь совсем нескоро. И все же тут спокойнее. Нет, лучше я покормлю своего работодателя, но вчерашний скандал не повторится. Или хотя бы не при мне.

– Хорошо, – решительно сказала я. – С меня ужин, с вас – рассказ, почему мне отказывали, а сейчас вот так вот неожиданно захотели взять на работу.

– Это вы меня сейчас подкупаете? – Дитрих широко улыбнулся. – Обычно мои рассказы стоят намного дороже…

Почему-то мне показалось, что он говорит сейчас совсем не о деньгах, но в его намеки вдумываться я не собиралась. У меня выдался тяжелый день. Может, я ещё передумаю и прямо завтра с утра отправлюсь на Королевскую Алхимическую фабрику? Туда попасть было очень сложно, я и не надеялась, что меня возьмут сразу после академии. Королевский алхимик – это звучит намного более гордо, чем секретарь мага для особых поручений.

– Так и я обычно не готовлю для кого попало, – спокойно ответила я.

– А Эггер?

– А Эггер не кто попало.

Мы все стояли в прихожей, словно собирались попрощаться, и Дитрих только этого и ждал. Он так и не ответил, согласен ли рассказать о своих предположениях. Может, у их, эти загадки? Прощай Дитрих со всеми своими недомолвками и здравствуй Королевская алхимическая фабрика и Штефан? Нет, Штефа тоже прощай, пусть Эмми и говорит, что он не так уж и плох, а сам Штефан утверждает, что с рыжей инорой Кремер его связывают исключительно деловые отношения.