Майкл на миг замер, посмотрел на Джеймса, а потом на жену.

"Да что ты, — мысленно протянул он. — На базе тоже адреналин в нем играл? Даже когда я избегал его? Но ты ведь так не считаешь… — прищурился он. — Ты говоришь это просто назло.

— Вовсе нет, — Селен посмотрела на него с жалостью. — Ты просто, видимо, забыл, что на станции ты не был калекой.

Жестокие, но правдивые слова хлестнули так, что Майкл изо всех сил сжал руку Джеймса, а затем и вовсе остановился, как вкопанный.

— Ненавижу тебя, — прошептал он, закрыв глаза. — Ненавижу! — последнее он уже прокричал, а затем посмотрел Селен в глаза: — И убери от него свои руки! Не смей трогать его! Не смей больше заговаривать со мной! Найди кого-нибудь другого, на кого изливать свой яд. Не калеку!

— Майкл! — Джеймс взял его за плечи и развернул к себе, обеспокоенно вглядываясь в глаза. — Посмотри на меня! Ее здесь нет! Здесь никого нет, только ты, я и гребаные роботы внизу. Подумай, прошу! Настоящая Селен никогда бы не сказала тебе такого! Она любила тебя! А сейчас вместо нее говорят твои собственные страхи, сомнения, комплексы и черт знает, что еще. Она демон, Майкл! Твой демон.

Майкл с трудом оторвал взгляд от Селен и посмотрел на него.

— Она изменилась, Джеймс, — в отчаянии прошептал он. — Из-за меня она совсем не похожа на себя прежнюю. Но она ведь права… Права! Как долго ты сможешь смотреть на меня, не вспоминая запах жженого мяса? Да я же буду для тебя вечным напоминанием того, что мы упустили момент. Я ведь всегда буду напоминать тебе о тех, кто разбился в шаттле!

— Это правильно, милый, — мурлыкнула Селен. — Что на жалость давишь. Так ты сможешь его удержать. И он даже не станет тебе изменять, — хмыкнула она и снова погладила Джеймса по плечу. — Но ты не сможешь повлиять на то, что он будет засматриваться на других парней. На улице, в ресторанах, в магазинах. Поначалу ты не станешь этого замечать, но однажды увидишь, как он будет помогать расстегнуть куртку тебе, а глазами будет раздевать других.

— Если бы только слышал, что она говорит, — произнес одними губами Майкл и крепко зажмурился, надеясь, что морок пройдет.

Секунда шла за секундой, но ничего не менялось. Он по-прежнему чувствовал взгляд Селен, а Джеймс молчал, не двигаясь с места. А когда заговорил, голос его был полон горечи.

— Ты сомневаешься во мне — вот в чем дело, — Джеймс отпустил его плечи и отвернулся. — Не прячься за ней. Эти слова только твои. Ты не веришь мне. Думаешь за меня. Решаешь. Или… — тут он снова поднял глаза и сухо продолжил: — Или, может, это просто очередная попытка найти повод? Сдался я тебе со своей любовью! Заставляю жить зачем-то, дергаю, тормошу, мешаю. Две недели ты молчал — сдохнуть хотел, да? Раз уж разбиться не получилось. Поскорее к Селен и никаких больше неправильных богопротивных чувств! Если, конечно, у тебя все-таки есть что-то помимо похоти, про которую ты всё твердишь, — под конец голос Джеймса уже звенел, а глаза горели от обиды и целой кучи так давно подавляемых эмоций.

— Хватит! — закричал Майкл. — Ни за кого я прячусь! А то, что ты когда-нибудь сбежать от всего захочешь, так в этом я уверен. Да, я сужу по себе! Да, я решаю за тебя! Потому что я сам сбежал от всего того, что мне напоминало о ней. И не просто в другой город. Я сбежал в космос! — он перевел дыхание и продолжил, сам не зная, стоит ли. — А насчет сдался или нет, так представь себе — да, сукин ты сын, сдался! Никогда не думал, что перестану считать содомию противоестественной, но черт побери, перестал! Я прекрасно вижу, что ты ждешь от меня ответных признаний. Но разве тебе не достаточно того, что я хочу провести рядом с тобой не один десяток лет? Неужели этого тебе не хватает?

— Да не нужны мне твои признания! — крикнул Джеймс. — Ты мне обвинений не предъявляй! В том, в чем я ничерта не виноват! Ты уже заранее считаешь меня предателем! Так как, черт побери, нам жить этот твой десяток?!

— А что тебе нужно? Ты тоже слышишь только себя! — отрезал Майкл, даже не думая понизить голос. — А я уже слышать не могу якобы мои мысли. Тебе ни разу не показалось, что свое мнение о многих вещах я поменял? Нет? А зря… И причем тут предательство! Я не хочу, чтобы ты как раз-таки и был с мной исключительно из нежелания показаться предателем. А сейчас ты скажешь, что я опять сомневаюсь в твоих чувствах. И мы снова в замкнутом круге, — он перестал кричать и тяжело вздохнул. — Я устаю от этого бесконечного марафона прозорливости.

Джеймс сжал кулаки и помолчал — видимо, чтобы успокоиться.

— Хорошо, Майкл, — сказал он ровным тоном. — Извини. Привет Селен.

Он резко развернулся и стал быстро подниматься на скалу, опираясь на излучатель как на посох.

— Тебе привет, — спустя некоторое время бросил Майкл оставшейся с ним Селен. — Надеюсь, ты добилась своего и оставишь меня в покое хотя бы на несколько часов!

Не дожидаясь ответа, даже не взглянув в ее сторону, Майкл устремился за Джеймсом. Он быстро преодолел несколько метров подножия, но с каждым шагом шел все медленнее, пока в конце концов не остановился. Вот и что он скажет Джеймсу? Извини, был дураком, с Селен больше разговаривать не буду? Или понял, что она лишь плод воображения? Бред. Никакая она не галлюцинация, увы.

Процедив не одно ругательство, Майкл продолжил свой путь, не оглядываясь. Преодолеть расстояние оказалось не так-то просто, не имея возможности балансировать или схватиться за выступ обеими руками. Вымотавшись окончательно, он наконец увидел Джеймса и медленно зашагал к нему.

— Даже не знаю, что сказать, — выдохнул он, подходя ближе. — Всю дорогу думал, но так ничего путного в голову и не пришло. Просто… просто я не мог оставаться там, зная, что тебе плохо.

Джеймс не повернул головы, но вытянул вперед руку.