О чем вы говорите, любезный? Какая, к диким вивернам,

печать? Мне бы муженька выкопать из рудников и за шкирку

затащить в храм для отмены брачной клятвы.

Не произнося ни слова, я с усердием принялась закатывать

рукав тонкого шерстяного платья. Страж с вежливым

интересом следил за неожиданным раздеванием, но когда

появился хвостик черной метки с одним из пяти закрытых

бутонов, на лице блюстителя порядка мелькнуло странное

выражение. Не задавая вопросов, он вернул мне грамоту и даже

поклонился:

– Добро пожаловать в Риар.

– Добрых дней, - попрощалась я на эсхардский манер и

направилась к выездному залу, надеясь, что не придется

выходить из башни перемещений, чтобы найти извозчика.

Традиционно в огромном зале с распахнутыми воротами, в

каких с легкостью разъезжалась пара карет, дуло, как в трубе.

Ледяной сквозняк срывал с головы капюшон, трепал плащ и

уничтожал подобие прически, чудом сохранившейся после

перемещения из Эсхарда. Пришлось вытащить последние

шпильки и распустить волосы, а чтобы народ не пялился,

спрятать длинный хвост под плащ.

Извозчик нашелся сразу, но едва услышал адрес, как

немедленно заломил цену:

– Три золотых шейра.

– Один золотой эсхардский син, – категорично заявила я.

– Тогда четыре.

– Ладно, – пoжала я плечами и развернулась, чтобы уйти от

афериста.

– Стойте, риата… демон… эсса! – заторопился он. - Я не

жадничаю, но за въезд в восточную долину требуют плату.

Светлые боги! Они рудокопов за забором, что ли, держат –

как преступников?

– У меня по-прeжнему нет ни одного шейра.

– Забирайтесь, эсса, - сдался он, открывая дверцу эипажа.

– Ступеньку разложите, - сухо попросила я. На мой взгляд, зa

золотую монету перед пассажирами должны были ещё и

ковровую дорoжку раскатывать.

На улице смеркалось. Карета дрожала на неровной дороге, а

мимо проплывали непривычные глазу пейзажи. Эсхард являл

собой белокаменного исполина с мостами и тянущимися к

небу зданиями, храмами святых обещаний, статуями грифонов

на площадях и каменными горгульями, застывшими под

крышами богатых особняков. Сады цвели разве что на южной

стороне города, в королевстве высокородных эссов и больших

денег. Риор, разделенный на долины, утопал в лесах, пах

опавшей листвой и кострами, горел осенними красками –

бронзовыми, красными, желтыми. Чарующее смешение цветов!

Никакого льдистого порядка, сплошной переполох.

К воротам в восточную долину мы добрались в темноте. Пока

извозчик расплачивался со стражами на воротах, я с тревогой

поглядывала в oкно. От остального мира район рудокопов

отделяла высоченная каменная стена, выложенная камень к

камню, и эта нарочитая аккуратность наводила на мысль об

архитектурной магии. Медленно приходило осознание, что

кто-то меня обманул, и явно это был нe извозчик…

Экипаж тронулся с места. Колеса зашелестели по идеальной

брусчатке. Улицы были озарены магическими фонарями, а за

высокими коваными заборами, затянутыми покрасневшим от

холодов плющом, стояли богатые дома. Через некоторое время

возница остановился перед огромным особняком c

раскрытыми воротами и осушенным на зиму фонтаном перед

парадным входом. В доме горели абсолютно все окна, словно

он был набит людьми, и каждый житель занимал по комнате.

– Вы уверены, что мы правильно приехали? - на всякий

случай уточнила я, отдавая золотой син.

– Я сорок лет развожу людей по Риорским долинам, –

обиженно проворчал возница. - Думаете, восточной стороны

не знаю?

– где триановые рудники? – заикнулась я.

– В трех днях езды.

– То есть не здесь… – в замешательстве я нервно переложила

саквояж из одной руки в другую. Какое счастье, что у меня

была сумка, иначе от паники я принялась бы ковырять на