трапезу , если с трудом видишь его лицо? Наплевав на усилия

прислуги, с независимым видом я сама себе отодвинула стул и

уселась напротив Якоба.

– Что–то Доар задерживается, - нервно пробормотал тот,

видимо, чувствуя себя тем самым злосчастным наездником на

приснопамятной хромой козе, нестройной рысью трясущимся

навстречу чистокровной эссе.

– Он выпроваживает кузена, – оборонила я.

– ростите?

– Я сказала «выпроваживает»? – вежливо улыбнулась. -

Оговорилась. Провожает.

На том беседа закончилась,и комната погрузилась в неловкое

молчание, от которого нас спасло появление Доара.

Энергичной походкой он вошел в столовую и, устроившись за

столом, вымолвил:

– Аделис, позволь тебе представить риата Якоба Нoбри. Мой

помощник и доверенное лицо. Смело обращайся к нему с

любым вопросом.

У меня было подозрение, что за обедом «помощник и

доверенное лицо» желал обсудить с хозяином важные дела, но

присутствие незнакомой девицы из враждующего клана

эсхардских эссов спутало деловые планы. н прихлебывал

жиденький супчик с плавающими кусочками какого–то

кисловатого овоща и натужно молчал. Я же ела с совершенно

непристойным аппетитом.

Знаете, меня с детства отличала плебейская неприхотливость

в еде, что вызывало беспросветное отчаяние у матушки. Она

искренне верила, что женщине нашего круга следовало

питаться исключительно деликатесами или оставаться

голодной, если таковыми ее не кормили. Сама она даже дома

не ела, а только дегустировала стряпню Руфи, ввергая добрую

домоправительницу в уныние. За годы работы в нашей семье

служанка освоила полное меню самой дорогой ресторации на

южной стороне Эсхарда и могла дать фору властительскому

повару.

– Вы можете идти, - вдруг отослал лакея Доар. - Думаю,

Аделис не откажется за нами поухаживать.

Аделис была против любых телодвижений за столом , если

они не приводили к точному попаданию полной ложкой в рот,

нo при чужом риате, хмуро косящемся с противоположной

стороны стола, спорить не стала. Если Доар лично пожелал

испортить себе трапезу, кто я такая, что бы его отговаривать?

Я–то не собиралась ничего предпринимать как минимум до

десерта, но раз уж такое дело…

– Конечно, милый, - сладко улыбнулась.

Якоб быстро обтер губы салфеткой. Кoгда несколько

ошарашенный слуга оставил нас втроем, наверняка снаружи

припав ухом к двери,то помощник не удержался:

– Уж позвольте задать вопрос.

Было заметно, что вопрос этот распирал несчастного риата,

как запертый воздух – льдистый шар-заготовку.

– Как вышло, Аделис, что вас признали погибшей? Вы

прятались, а теперь решили вернуться?

– Не пряталась, – честно ответила я, - более того, даже место

жительства не меняла. Вы знаете, чтo чистокровные эссы

редко переселяются за пределы Эсхарда? Нас осталось так

мало, что мы местная достопримечательность.

На лице Якоба появилось светлое, ни с чем не сравнимое

замешательство. Доар сдержанно кашлянул, мол, милая

супруга, пожалуйста, заткнись. Спасибо.

На здоровье, дорогой супруг. Намек поняла, но не приняла.

– Я просто попыталась выйти заму, - добавила светским

тоном. – Все бы ничего, но на свадьбе присутствовало столько

народу! Неловко вышло.

равда отказалась вмещаться в Якоба и встала в горле колом.

Бедняга жестко поперхнулся, схватился за пустой стакан и

даже сделал всухую пару глотков.

– Запьете? - заботливо предложила я.

– Будьте любезны, - прокряхтел он.

Я была ужасно любезна, сама от себя не ожидала такой

всепоглощающей услужливости. Торопясь спасти риата от

удушения, громко щелкнула пальцами. Толика воды из

хрустального графина исчезла и мгновенно забулькала в

стакае Якоба.

– Она действительно водный маг… – прохрипел он и начал