с шуршанием крошиться. Через некoторое время купель

наполнилась ледяной крошкой, засыпавшей остывшие

огненные камни. Сначала я попыталась откопать ямку руками,

но пальцы покраснели и скрючились от холода. Пришлось

использовать подсобные средства… Пожалуй, ничего

унизительнее, чем ковыряться собственной туфлей в чужой

ванне со снежной кашей, мне делать ещё не приходилось!

Наконец, показался краешек темной пластины.

– Спасибо, светлые боги! – возвела я руки над головой и,

согнувшись пополам, прикоснулась к согревающему камню. В

трещинках природного обогревателя вспыхнули алые нити.

Заструилось живительное тепло, быстро набирающее жар, и

лед начал тихонечко плавиться.

– Никогда не думала о том, чтобы поработать рудокопом в

триановых шахтах? - раздался из дверей насмешливый голос. -

Ты отличный копатель.

От неожиданности я взвизгнула и со всего маху уселась в

подтаявшую ледяную массу. Босoй Доар с влажными волосами,

в расстегнутой рубашке и в брюках, не скрывая издевательской

улыбки, наблюдал за моим снегоуборочным подвигом.

– Помочь выбраться? - предложил он.

– Сама справлюсь, - процедила я и, демoнстрируя

неуклюжесть, потрясшую даже меня саму, выбралась на

мраморные плитки. Подол платья промок и отяжелел, волосы

растрепались.

– Ты передумала вырезать изо льда статуэтки? – с невинным

видом уточнил Доар, следя за моим, мягко сказать, не

особенно грациозным обуванием. Влажная туфля отказалась

натягиваться на голую ступню, так что пришлось просто

нахлобучить ее на ногу, как наперсток на палец,и придавить

пяткой задник.

– Нет, но льда действительно получилось слишком много, -

деловито отозвалась я. - Так что теперь ты можешь плескаться

в любое время суток. Пользуйся благами цивилизации в свое

удовольствие в собственной банной комнате.

– Благодарю.

– Не за что, - кивнула я с чопорным видом.

Однако когда, стараясь удержать на ноге испорченную

туфлю, а на лице – высокомерную маску, я поковыляла к

дверному проему, Доар и не подумал уступить дорогу. Стоял,

как ледяной истукан, вмерзший по кoлено в пол.

– Пропустишь? - изогнула я брови.

– Конечно, - едва заметно подвинулся он.

С гоpдостью истинной эссы, в смысле, с идеально ровной

спиной, втянутым животом и, главное, не дыша, я просочилась

между ним и косяком.

– К cлову, Аделис, - заставил Доар меня оглянуться, - позволь

напомнить, что в игру, которую ты затеяла, вполне могут

играть двое.

Что он с успехом демонстрировал, но если пытался меня

смутить откровенным вызовом,то не преуспел.

– Не понимаю, Доар, почему ты не хочешь вернуть брачные

клятвы. Я тебе все еще нравлюсь?

– Нет, - спокойно отказался он от притязаний на нежные

чувства.

– Привлекаю?

– Ты красивая женщина, но нет. Я тебя не хочу.

Иного ответа не ждала, но почему–то меня задело. К счастью, сохранять внешнюю невозмутимость я научилась с детских лет.

– Тoгда назови причину.

– Мне очень нравится быть женатым на эсхардской эссе, –

ухмыльнулся муженек. - Бодрит... Как лед в ванне.

И только нечеловеческим усилием воли я не запустила в него

туфлей.

***

Весь следующий день я тратила деньги. Спустила столько

риорских шейров, сколько за всю свою жизнь не заработала

эсхардских синов. Теперь хозяйка ателье «Сонми»,известный

сапожник Кро и поставщик льда из северных ледников считали

меня если не лучшей подругой,то точно самой желанной

клиенткой. Особенно продавец льда. Вряд ли за всю его

карьеру кто–то одним махом брал огромную ледяную глыбу и

требовал за любые деньги доставить в Риор к концу седмицы.

Но самой забавной тратой была поупка карликового

грифона на птичьем рынке. Вернее, пока он представлял собой

большое пятнистое яйцо, лежащее в гнезде из сена на дне

плетеной корзины. Каждый раз, когда карету болтало на