Придерживая свою неугомонную ведьму, Фло усадил ее на подоконник. Сам присел рядом, устроив голову на коленях Санни. «Осмотр» плавно перетек в нежные поглаживания. Санни перебирала его волосы одной рукой, вторую ее ладонь Фло положил себе под щеку.

— Есть давайте, — нарушил тишину Хейго. Запахи, наполнившие кухню, уже минут пять как вызывали обильное слюноотделение. На приглашение откликнулись все и сразу, схватившись за тарелки и ложки. Санни было подпрыгнула с подоконника, готовая бежать к столу, но Фло удержал.

Прыткая, голова уже не кружится, да… Вторую шишку на голове для симметрии захотела… — проворчал он мысленно.

После еды, сытые и отогревшиеся в тепле, продолжали молча пить чай. Общей невысказанной мечтой, наивысшим, но не досягаемым благом, стал сон.

*

— Чем ты в городе занимаешься? — спросила Санни младшую сестру.

— Наша девочка, отпустили без присмотра, — в лучших традициях бабушек запричитала Эля.

— А там злой колдун соблазнил, и больше она не девочка, — закончил за Элю Йонас.

— Увольте, меня от этого сейчас стошнит, — кто это сказал? Неп? Голос какой-то слишком писклявый для домового, но больше вроде некому отпускать подобные комментарии.

Алиса не отвечала, уткнувшись носом в чашку, и разговор заглох не начавшись.

После продолжительной паузы Йонас продолжил более серьезно:

— Ковен не отступится. То, что вы задумали — безумство. Даже, если допустить возможность, что план удастся, в чем я лично сомневаюсь, то это повергнет наш мир в полнейший хаос.

— Будто сейчас он в порядке и гармонии. Что же мы задумали, по-твоему? — уточнила Санни.

— Переворот, — прямой взгляд глаза в глаза, сперва на Санни, после на Элю и Алису. — То, что вы задумали, называется — развалить ковен, а с ним и вековые устои нашего мира.

Ковенский воспитанник в своем репертуаре, главное — смена власти.

Но и так далеко, как обрисовал Йон, она, если совсем честно, не заглядывала, не загадывала и даже не думала.

— Пусть ковен отстанет от нас и все, — ее заветная мечта. И не только ее — всех ведьм.

Развалить все и смыться? Отпустят ли? У кого хватит сил и власти удержать?

— По-твоему все так просто? — очень вежливо поинтересовался Йон. Это так завуалированно дурой обозвал. — Того, кого выбрала, спросила? У него, может, другие цели.

Спасая себя, спасают и мир, или наоборот, губят?

Спорить не стали, одновременно посмотрели на Фло. Тот молчал и отвечать, по-видимому, не собирался.

— Как ты с ним связалась? Знала, что он брат Роберта? — спросила Санни у Алисы, впервые за последние три года не запнувшись перед именем колдуна. Впервые сама упомянула его в разговоре.

— Нет, откуда? Выбора просто не было. А потом… не смогла иначе. В общем — выбора не было.

— Да. Все сразу понятно, Алисонька.

— А как же романтичная история знакомства? Не расскажешь? — подхватила расспрос Эля.

— Стыдно?

Сестры спелись, позволив себе в атмосфере всеобщего переутомление и напряжения немного поиздеваться над младшенькой. Еще за сигареты отчитать бы, не забыть.

— Отредактированная версия для старшего поколения тоже сгодится. Не стесняйся.

— Не раньше, чем вы расскажете свои… хм, романтические истории, — Алиса не осталась в долгу. Никогда не оставалась.

Санни поспешила сделать глоток чая. Элю резко заинтересовали собственные ногти, которые она и принялась разглядывать.

— Слышала бы вас бабушка! — раздалось из ниоткуда.

— Не упоминай всуе! — оборвала домового рыжая. Когда вспоминала или слышала о любимой строгой бабушке, непроизвольно начинали гореть уши, за которые та слишком часто младшую внучку таскала. Бабуля предпочитала старые методы воспитания.

Как с прискорбием, ежедневно подмечал домовой, они принесли сомнительные плоды.

— Йон держит обещания, — тихо, будто в оправдание, добавила Алиса. — Ничто не мешало донести на меня главе.

— Отпустил одну сестричку, зато нашел двух остальных, — не сдавался домовой чисто из упрямства.

— За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, — подняв указательный палец, припомнила Алиса подходящую пословицу.

— А нас целых три, — оптимистично вставила Эля.

Йон не знал, что они сестры. Алиса ничего про себя не рассказывала. Правды, во всяком случае. Имя, и то скрыла.