— Сейчас мы поиграем в снежки, — проговорил Дан.

Улыбался он очень уж хитро, Стасе это сразу не понравилось. И не зря. На крепком морозе пушистый снег отказывался становиться крепким комком, и рассыпался белым холмиком, стоило разжать ладонь. Даже тепло рук не особо помогало. Пальцы сразу замерзали, комок получался рыхлым и распадался по дороге к цели.

А Дан, после каждой неудачной попытки Станиславы, сгребал пригоршнями снег, сжимал пару раз, уплотняя, и в мишень летел аккуратный снежный шарик, в конце полета неизменно находивший цель. В рыхлый снег падала очередная бутылка или банка. Дан радостно восторженно вскидывал руки, потрясал ими, кланялся не видимой публике, чем еще больше распылял злость Стаси. А возвращать на место сбитые мишени приходилось проигравшей.

После десятого удачного попадания, Станислава начала замечать некие странности. Комки всегда были одной формы, размера и идеально круглые, а когда долетали до цели, то разбивались не сразу, не оставляя в месте соприкосновения даже маленького следа.

— Опять фокусы? — спросила Станислава, безуспешно пытаясь подавить в себе желание закопать парня поглубже или послать подальше.

— А я все ждал, когда ты догадаешься, — радостно растянув губы в улыбке, подтвердил парень. — Ладно, Ведьмочка, не кипятись. У тебя тоже должно получиться. Я сейчас расскажу, как это сделать.

— Да у меня даже предыдущий урок не получился, — попыталась возразить Станислава, — а ты меня пытаешься новыми знаниями пичкать.

— А ты глотай их не разжевывая, — совершенно серьезно предложил Дан, — потом переваришь. Знания проявят себя в нужный момент.

— А если не проявят?

— Проявятся. Верь мне. Я вижу дальше.

Солнце пересекло верхнюю точку и катилось по небосводу к закатной черте, а Станислава ни на шаг не приблизилась к пониманию, что от нее хотят. На словах, как и в прошлую тренировку, все казалось проще некуда, а на деле тьма непонимания.

Принцип оказался тем же: собираем ментальную силу, опутываем ею снег, сжимаем, держим, метаем. Дан говорил, показывал, метал, опять делал комки и опять кидал их. И Станислава честно пыталась все повторить в точности как он, но, как и в прошлое обучение, так ничего и не смогла сделать.

В какой-то момент Дан тяжело вздохнул, досадно махнул рукой и устало сказал:

— Пошли, перекусим. Потом продолжим.

И первым пошел в дом.

***

На кухне, как и в прошлый раз, сидел Артем. Наверное, опять наблюдал за их тренировками. На столе перед ним стояла тарелка наполненная бутербродами с колбасой и сыром, и три бокала горячего чая. Артем улыбнулся вошедшим и пригласил за стол. Стася молча села, выбрала самый маленький бутерброд, придвинула бокал и сделала глоток. Из-за усталости есть совсем не хотелось.

Дан же с аппетитом принялся за свою долю, быстро прикончив один бокал, и налил себе еще. Артем к бутербродам вообще не притронулся, лишь пил маленькими глотками чай.

— Объясните мне, — нарушила молчание Станислава и отложила так и не надкушенный бутерброд. — Есть ли смысл брать меня с собой? Нет, вы не подумайте — я все равно пойду. А то вы чего доброго спасете Настю, а про моих ребят не вспомните.

Дан с Артемом переглянулись, но промолчали.

— Просто я привыкла реально смотреть на вещи, трезво оценивать свои силы и возможности. Но после того, что я видела этой ночью, после безрезультатных тренировок, мне бы хотелось… Нет не слов утешения… Но хотя бы внятного объяснения: зачем я?!

— Я уже говорил и могу повторить еще раз, — ответил Дан, — тебя не видят ни хозяин, ни его слуги. Просто так не видят без внешнего вмешательства, без вливания силы, без амулетов. Я не знаю почему, но для тех, кто в первую очередь замечает не форму, а содержание, ты невидима.

— Даже я, — встрял Арте, — в нашу первую встречу не заметил тебя, пока ты меня не коснулась…

— Возможно тебя прикрывает твой Род. Или это наследственность… А может твоя личная особенность души… Но главное для нас — ты не заблудишься в иллюзиях Любомира и Радомира, не потеряешься в пурге Всеслава, и сможешь подобраться вплотную…

— Так может мне и убить Хозяина?

— А ты сможешь? Сможешь убить человека? Ведь кто бы не скрывался под маской, нож твой будет кромсать обычную живую плоть. Ты сможешь?

Дан внимательно смотрел в лицо Станиславы. От него не ускользнули те перемены, что протекли н а нем. Вот черты исказила ненависть, значит вспомнила все то, что слышала о хозяине, что видела своими глазами. Затем твердая уверенность сменилось растерянностью, пониманием, что никогда не сможет лишить кого-то жизни.

— Вот видишь, — проговорил Дан. — В таком деле медлить нельзя иначе сама умрешь и других подставишь. Так что план остается в силе: мы бьемся, ты убегаешь, захватив с собой Настю и по возможности друзей.

— А зачем тогда мне там тренироваться, если я должна лишь убегать? — раздраженно спросила Стася. — Я скоро не то что бегать, ползать не смогу. Вы меня вымотаете бессмысленными заданиями, которые я даже повторить не могу.

— Тренировки нужны, что бы ты знала куда и как смотреть, что видеть, и убегая от одной опасности не вляпаться в другую, — резко ответил Дан.