— Вы можете остаться, — неуверенно начал Дан, — места хватит.

— Не можем, — ответил твердо парень. — И ты знаешь почему.

Даниил вздохнул и добавил, обращаясь уже к Станиславе.

— Я пойду, провожу. Побудь пока с Инвалидом…

Станислава сидела и слушала, как скрипят доски пола первого этажа, шелестят неразборчивые голоса. Несколько раз хлопнула входная дверь. А затем, сквозь вой уже затихающего ветра, донесся рев моторов и затих в дали.

Вернулся Дан. Вместе они помогли спуститься Артему с лестницы, Дан поддерживал парня, а Стася несла капельницу. Внизу друзья уже обошлись без помощи Станиславы, оставив ее под дверью. Когда, погасив верхний свет, Дан вышел в коридор, Станислава поинтересовалась, а стоило ли вообще тащит куда-то парня в таком состоянии да еще вверх-вниз по лестнице, неужели нельзя было собрать в низу, его комнате.

— Так комната дополнительно защищена от всех созданий тьмы. Заметила, наверное, как скрутило Артема, точнее его теневую часть, когда он рефлекторно выскользнул из тела? И, неважно, на чьей он стороне, если изначально сила почерпнута из тьмы.

— Поэтому твои родственники, особенно та девочка, так к нему относятся?

— И поэтому тоже, — уклончиво ответил Дан, не желая вдаваться в подробности внутрисемейных отношений, и помолчав, добавил. — Иди, досыпай, Ведьмочка. Разбужу тебя, как только рассветет. Впереди у нас целый день тренировок.

***

Ночью Станиславу опять мучили кошмары о Тимке, но в этот раз она не могла проснуться, даже в самые страшные моменты. А утром, едва открыв глаза, не смогла ничего вспомнить, только подушка вся вымокла от слез или от холодного пота. Странно, но днем она почти не думает о Тимке, а если мысли о нем возникали, то в них не было страха. Зато ночью… Как будто она спрятала весь ужас от ситуации в маленькую комнатку, плотно закрыла дверь, и днем надежно охраняет, но стоит уснуть, защита слабеет, дверь открывается, и страхи вырываются наружу.

За окном стремительно светлело, и в какой-то момент Станислава поняла, что разглядывает пустой потолок отсутствующим взглядом, и в голове ее та же пустота. Страх и догадки забылись, точно их и не было. Все вокруг заполняла та особая тишина, которая бывает в спящем доме зимним утром. Чуткая, настороженная, готовая оборваться от скрипа пола или едва слышного голоса. Станислава, вылезая из-под одеяла, поежилась со сна, натянула кофту, тапки, заглянула в ванну.

Приведя себя в порядок, направилась на кухню. На столе стоял чуть теплый чайник, а рядом в большом блюде под полотенцем обнаружились румяные и очень аппетитные пирожки. Желудок издал призывную трель, а рот наполнился слюной. Усевшись на табурет, она пододвинула блюдо ближе, выбрала самый красивый пирожок и уже прицелилась с какого бока вонзить в него зубки, но тут с улицы раздались голоса. Дан с Артемом о чем-то неразборчиво спорили, смеялись. И вдруг Дан громко и четко произнес:

— Выходи, Ведьмочка, я знаю, что ты не спишь. Потом поешь.

Станислава грустно вздохнула, влезла в ботинки, натянула куртку и, откусывая на ходу от удивительно вкусного пирожка, выбралась на крыльцо.

Первым ее встретил мороз, он стал крепче и теперь бодренько принялся хватать за голые щеки, нос и кончики пальцев. После вчерашней метели все укрыл белый снег, скрадывал острые углы и истинные размеры. Сугробы закрывали забор на треть высоты.

В середине этой искрящейся белизны, в одной тонкой водолазке, джинсах и валенках орудовал лопатой Дан. Он чистил дорожку от дома до ворот, а так же успел освободить от снега небольшую площадку посреди двора. Работал он споро, на каждой лопате умещался маленький сугроб. От его мокрых волос и спины валил пар.

Вот прервался ненадолго, взглянул на Станиславу и проговорил:

— Я был прав — они не отравлены…

— Это еще неизвестно, — возразил ему Артем, откуда-то из-за спины Станиславы. — Надо пару часиков подождать.

Девушка обернулась, парень тепло одетый и укрытый для верности еще и одеялом, сидел на табурете, прислонившись к перилам крыльца, и довольно щурился на искрящийся снег. Выглядел он намного лучше, чем ночью.

— Ведьмочка, как пирожок? — поинтересовался Дан.

Станислава, вместо ответа, проглотила последний кусочек и закатила глаза, изобразив степень приятности.

— Просто их вчера Веста оставила. И Инвалид, зная, как сильно она его "любит", опасается самого жестокого подвоха с ее стороны.

Станислава, не зная как реагировать на такое заявление, неуверенно улыбнулась.

— Не слушай его, — успокоил Артем. — Он надо мной прикалывается, а сам с утра уже с десяток умял. И ничего, вон как скачет.

— Ладно-ладно, — примирительно пробасил Дан. — Идите оба попейте чаю, я пока здесь в тишине все закончу. А потом мы с Ведьмочкой продолжим тренировки.

И вдвое энергичней замахал лопатой.

***

Когда Станислава поняла, что в нее больше ни кусочка не влезет, блюдо оказалось почти пустым. Они с Артемом наперегонки уплетали нереально вкусные пирожки. От излишней сытости, опять потянуло в сон, но пришлось идти за Даном на мороз. Зато Артем, злорадно ухмыляясь, убрел в свою комнату спать. Станислава завистливо вздохнула и прикрыла за собой входную дверь.

На расчищенной площадке, где-то пять на пять шагов, Дан организовал импровизированный тир: понатыкал палок в дальний сугроб и надел на них пустых бутылок и банок из-под консервов.