Безумно хочется спать. Дневные хлопоты, последующее за ними затянувшееся допоздна совещание. Все как всегда, бесконечный круг сансары. Недостача корма для артиллерийских лошадей и страшный разнос по этому поводу в штабе бригады.

«Будете из своего кармана платить! – орал в сотый раз бригадный генерал, засыпав фирменный китель сигарным пеплом. – Будто я не знаю! Все на ваши плантации к свиньям уехало!».

И еще с десяток таких же «стратегических» по масштабам вопросов. Пьяные солдаты, учинившие дебош у борделя. Не сданные вовремя рапорта по списанию старой формы. Джон едва ли на час успел погрузиться в сладкое забытье.

– Твоя мать была портовой шлюхой, Мэтью, – звучит скрипучий голос Брауна, прежде, чем мастер сержант успевает сделать шаг в комнату, — а отец пьяным симерийским матросом. Пошел к черту.

Даже в темени подполковник представляет до мелочей образ. Парадный темно синий китель, где тянущиеся бесконечными рядами пуговицы начищены до блеска. Пилотка со свисающей кисточкой, пальцы с белыми, без единого пятнышка, перчатками сцеплены за спиной. А еще невозмутимый взгляд, вечно смотрящий в одну точку в лучших традициях армии. Стой, слушай и внимай Слову старшего офицера. Тьфу! Очередной папенькин сынок, выслуживающийся за каждую лычку. Джон ненавидел таких еще солдатом, да и теперь не обзаводится любовью.

– Подполковник, сэр, – чеканит слова Мэтью и шаркает каблуками сапог.

Нет, он определенно не собирается уходить.

– Сколько сейчас времени?...Черт! Что такого могло случиться? Неужели без меня не могли обойтись?

Из-под одеяла показывается лицо с обвислыми, обрамленными бакенбардами, щеками. Остатки волос у висков топорщатся как у циркового клоуна. Подполковник нехотя встает, поправляя петельки подтяжек штанов и шкрябая солидное брюшко.

— Ну что стоишь, как манекен? — бурчит Джон, хлопая по карманам кителя. Где эти сигареты? Если не закурить, нервы точно взорвутся.

– Боюсь это срочно, сэр, – так же невозмутимо рапортует молодой сержант. – Из штаба бригады.

Мэтью делает шаг вперед, передавая запечатанный конверт. Глядя на послание и разглаживая непослушные кучери, Джон пытается включить мозги. Или он все еще спит или кто-то делает из него дурака. Быть на совещании, выслушивая горы ерунды и спустя два часа получить… что?

– Дай закурить, — сглаживая тон, говорит подполковник, обшарив все закоулки карманов. — Ах! Будь ты проклят. Когда ты уже курить начнешь, чертов святоша. Прочь с глаз моих, Мэтью. Хотя нет, стой.

Повозившись со спичками, Браун зажигает лампу. Комната вмиг наполняется запахом керосина, давая крохи света. Освещенное, обиталище офицера предстает в скромном виде. Шашка небрежно висит рядом с кителем, накинутые на спинку стула. Один сапог у кровати, второй неизвестно где. Тумбочка завалена кипой рапортов и еще каких-то бумаг.

Джон рывком вскрывает пакет, погружаясь в чтение.

– - Сделать вам кофе, сэр? – мастер сержант как всегда до тошноты рад стараться.

– Заткнись, Мэтью, – резче обычного обрывает Браун, так что,наконец, надоедливый юнец вздрагивает. – Немедленно разбуди майора Филипса. И весь личный состав. Батальон на ноги. Живо.

Пока сержант, чуть не впечатавшись в дверной косяк, бежит выполнять приказ, Браун находит сигареты. Пытаясь всунуть ногу в сапог, чувствует прикосновение металла портсигара. С удовольствием затянувшись, подполковник погружается в раздумья. В срочной проверке боеготовности нет ничего необычного. Даже, наоборот, в последние месяцы бригаду гоняют нещадно, будто в старые годы муштры и розг. Но о таких вещах принято предупреждать заранее, особенно если речь о маневрах в масштабах целой дивизии. Или у Джона паранойя или его крупно пытаются подставить.

– Джон?

В кабинет входит, пошатываясь, начальник штаба. Прислонившись о косяк и улыбаясь, майор размашисто салютует. До подполковника доносится легкий запах бренди. Майор Абрам Филипс. Довольно молод, тридцать лет не возраст для такой должности. Высок, подтянут, даже атлетичен , не сходящая с уст улыбка с ровными белоснежными зубами. Коротко стрижен, редкие волосы охвачивают лицо бакенбардами и усами. Несомненно, Абраму больше подходит образ лихого гусара, нежели артиллериста.

– У тебя полчаса привести себя в порядок, – подполковник одевает второй сапог, обнаруженный в углу. – К четырем часам утра все батареи должны быть на позиции.

Майор мутно всматривается в лежащую на столе карту. Штаб подробно указывает не только заданный квадрат, но и маршрут. Водя пальцем по черточкам и пометкам, Абрам что-то неразборчиво бурчит, шевеля губами.

– Не простая задачка, – слава Богу, Филипс не успел с вечера натрескаться и,кажется, способен мыслить. – Пойду, прослежу, что бы собирались поживее.

Докурив, подполковник так же торопится вниз.

В боксах батальона вовсю идет работа. Сонные, волочащие ноги солдаты под крики сержантов и старшин срывают тенты с пушек. Джон любовно проводит рукой по стволу. Хорошие орудия, можно сказать новенькие. Браун посмеивается, вспоминая, как в его молодые годы приходилось заряжать пушки с дула, откатывающиеся назад после каждого выстрела. Технический прогресс идет вперед, сперва магия, а совсем скоро и кавалерийская лава с шашками наголо уйдут в небытие.