– Доброе утро, сэр! – подполковнику салютует военный ветврач.

В белом халате поверх полевого камуфляжа, сгорбленный, шаркающий левой ногой старичок как всегда улыбчив с печальными глазами. Ветеринар только отходит от стойбища лошадей.

– Как наши красавицы? – Браун хлопает по могучей спине пегого тяжеловеса.

– Здоровы, – заверяет старик, – они справятся.

Технический прогресс может и несется вперед, но человечество не всегда успевает вдогонку. Батареи все еще по старинке волокут на повозках, запряженными лошадьми. И в это в эпоху, где в небе паладины верхом на грифонах уступили место самолетам, а на земле вместо рыцарей танки и бронемашины. На весь батальон два грузовика.

– Доброе утро, мальчики, – Джон подходит к группе солдат, вертящихся у машин. – Что тут у вас?

Старые и затасканные грузовики, при движении похожи на переваливающегося с ноги на ногу пьяного симерийского медведя. Но на удивление ездят.

– Сэр, – подполковнику отвечает капрал, – думали загрузить боеприпасы.

Подполковник задумывается. Он бывал на сотнях таких маневрах – бойцов выгонят на полигон и будут любить нервы двадцать четыре часа в сутки. Постреляют пушки в лучшем случае пару раз в финальный день. Тогда соберется много дышащих на ладан генералов с неизменными треуголками, будет море огня и шума. Но остальное время солдатам предстоит коротать ночи в открытом поле.

– Позаботьтесь о полевой кухне, – решает Браун, – ящики по повозкам раскидаем.

– Есть, сэр! – салютует капрал.

Сборы продолжаются. Джон стоит, переминаясь с носков на каблуки. В который раз щелкает карманными часами – уже полчаса прошло.

– Нервничаешь? – к нему подходит начальник штаба. При параде, с саблей и револьвером на поясе. Майор все это время как белка в колесе, контролируя процесс как дирижер. – Не переживай, успеем.

Вскоре колона выстраивается для марша. Сам подполковник карабкается на штабной джип. Не в его годы щеголять верхом на лихом коне, так что Джон позволяет себе с удовольствием откинуться на кожаное сиденье.

– Поехали? – Абрам занимает место у прикрепленной станины с пулеметом Максима.

– Трогаем.

Колона бодро начинает движение, гремя колесами и копытами по дороге. Оглядываясь, подполковник довольно улыбается. Все движутся со светомаскировкой, идеально сохраняя дистанцию. Никто не вырывается вперед и не отстает. Люди хорошо обучены и (тьфу-тьфу) в случае чего, не подведут.

Из вереницы повозок и машин бодро выезжают вперед группа велосипедистов с короткими карабинами за плечами. Многие используют кавалерию для разведки, но своих орлов Джон пересаживает на горные велосипеды. Легкие, такие, что можно в случае чего переносить на руках и с хорошей проходимостью.

– Гром! Гром! – оживает радиостанция, встроенная в вездеход. – Я Ласточка, как слышишь меня? Прием.

Браун вертит головой, ища силуэт в небе. Вот он. Небольшой, вернее будет сказать крохотный самолет-разведчик. Практически бесшумный, сейчас и видно его лишь набирающего высоту. Похоже, учения предстоят на высшем уровне, раз в небе корректировщик.

Подполковник тянется к тангенте.

– Ласточка, я Гром. На приеме, – рапортует он и, усмехнувшись, добавляет не по уставу. – У нас ангелы на плечах?

– Бог хранит нас, – смеется в ответ молодой пилот, прежде чем скрыться в ночной темноте.

В скором времени удобная магистраль сменяется бездорожьем. По заданному маршруту артиллерия обходит населенные пункты, петляя по полям и через посадки. Приходится трястись, считая кочки и камни.

Джип резко тормозит, качнув пассажиров. Джон смотрит на часы – полчетвертого. Бог и правда хранит их сегодня, успевают к сроку. Пока солдаты разгружают снаряды и разворачивают орудия, Браун изучает карту.

– Как-то близко мы к Симерийскому царству, – говорит он при приближении Абрама Филипса. – Если начнем стрелять близ их границ, монархисты могут воспринять это как провокацию.

Майор лишь смеется на замечание.

– А что они нам сделают? – отмахивается начальник штаба. – Думаю это и есть провокация. Парламент хочет поиграть мускулами перед царем и показать, кто тут главный. За нами сила, Джон, но об этом нужно регулярно напоминать.

Подполковник поднимает взгляд к горизонту. Вот она, Симерия, рядышком, горят огни приграничных форт-постов и поселений. Там сидит на троне, правя угнетенными и рабами один единственный тиран.В царстве не спокойно, авторитарный режим все туже завязывает невольничий узел на шее собственного народа.

Совсем недавно Готия вздрогнула от ужаса, узрев с уличных газет шокирующие фотографии. Журналисты, рискуя жизнью, открыли миру правду о Симерии. Черно-белый застывший мир с солдатами-падальщиками, попирающими безвинных и безоружных. Фото расстрелянных мирных демонстраций, лежащие прямо на улицах дети, горящие дома. "Кто вообще способен на такое?" – спрашивают готы. Только дьявол.

– Полагаешь это из-за инцидента в Ольхово? – спрашивает Джон, разглядывая черту, разделяющую цивилизацию и свободу от мира тирании.