– Сколько тебе времени надо на обдумывание?

– Знать бы.

– Три дня? Пять?

Матильда едва пальцем у виска не покрутила. Остановило только то, что в Ромее этого жеста не знали.

– Дядюшка, мне надо узнать, сколько и чего у меня есть, узнать расклад сил на данный момент в столице, вдруг с кем-то договариваться придется, поговорить со стряпчими, чтобы вы меня не надули, и это я еще молчу о подготовке к визиту!

– Какому?

– Ко двору. А, забыла. Спорим?

– О чем? На что?

– Дня не пройдет как сюда явится матушка Эралин. Мечтая затащить меня обратно в монастырь.

Лоран хмыкнул.

– О, в твоих талантах я не сомневаюсь. Только постарайся ее не убить?

– Тогда в ваших же интересах побыть в это время рядом.

– В ближайшее время я и так отсюда никуда не денусь. Лорене после твоего визита хуже стало.

Матильда развела руками, не чувствуя за собой никакой вины.

– Не я начала первой. А защищаться буду любыми способами. Не нравится? Пишите завещание.

Лоран покачал головой.

– Знал бы - никогда тебя в монастырь не отправил.

– Пффф... это все?

– Да.

– Тогда будьте любезны оставить меня. Мне и письмо написать надо, и подумать, и портниха скоро приедет.

Лоран улыбнулся, плотоядно оглядел Малену и откланялся.

Девушка фыркнула, потянулась.

 - Наивный чукотский Рисойский.

 - Тильди, ты же не всерьез?
– очнулась Малена, которая весь разговор просидела, как мышь под метлой.

Матильду аж передернуло.

 - Малечка, ты что? Сдался нам этот потасканный козел?

 - Просто ты так с ним торговалась, словно и правда хотела замуж за Рисойского.

 - Фу, ну и фантазии у вас, герцогесса.

 - А что я должна была подумать?

– А что мне еще оставалось? Если отказать, он тут и пойдет на приступ. А убивать... конечно, можно, но не здесь же? Куда я труп-то спрячу? Под книги? Завоняет на второй же день!

 - Думаешь, так он слово сдержит?

 - Малечка, ты что? Какое еще слово?

 - Ну...

Малена подумала - и затихла. А правда, какое слово? Лоран ведь ничего не обещал! То есть - вообще ничего. Даже прекратить атаки.

 - То-то же!
– Матильда хмыкнула. Исключительно про себя, поскольку общалась с сестренкой и не хотела посвящать в их дела весь белый свет.
– Он мне слова не давал. Он просто сделал мне предложение. Руки, сердца, а кошелек по умолчанию предлагается мой.

 - Сволочь!
– искренне высказалась Малена.

 - Конечно. Сейчас, по сценарию, ты должна расслабиться, и Рисойский тебя возьмет голыми руками.

 - Ага, два раза!

 - Он-то не знает, что брать надо двоих, - веселилась Матильда.
– И прекрасно понял, что я просто пообещала подумать.

 - То есть?

 - Я знаю, чего он хочет. Он знает, что я знаю... короче - мирный договор возможен, но не в этих условиях. У вас слишком мало прав для замужней женщины.

 - Разве?

 - С нормальным мужем - дело другое. А вот с таким типом, как Рисойский... доверять ему, это как голым задом на ежа усаживаться.

 - В смысле?

 - Сначала сесть голым задом на ежа, прекрасно об этом зная, а потом героически вытаскивать иголки из попы. Чтобы все видели, как ты преодолеваешь сложные обстоятельства.

Малена хрюкнула со смеху, представляя эту картину. А ведь и верно. Сначала создай себе проблемы, потом героически их решай...

 - Ты чего?

 - Ёжика... жалко.

 - А Рисойского?

 - Не жалко. Тильди, а можно его... того? На дикобраза? Бешеного?

 - Можно. А вообще, давай, обстригай перо и давай напишем матушке Эралин?

 - Д-давай.

 - Только писать, Малечка, будешь ты.

 - Почему?

 - Ты ее лучше знаешь. Могу и я написать, но у нас даже почерк разный.

Довод был веским.

Малена заперла дверь кабинета, чтобы не шлялись разные Рисойские, очинила перо и принялась писать письмо матушке Эралин.

Попутно обсуждая с Матильдой фасоны новых платьев, вечернюю поездку в книжную лавку, и способы избавления от второй матушки.

Зрелище настоятельницы - и Лорены, почему-то уложенных валетом, преследовало герцогессу все время, пока она писала письмо.