Шрифт:
А он? Что может сделать он?
Станс бросил взгляд на Рида, поверх головы плачущей женщины. Но... что тут сделаешь? Что?
– У вас есть больные или раненые?
Деловой тон сработал. Плакать Амира окончательно перестала.
– Н-нет, ваше сиятельство.
– Тем лучше.
– П-простите?
– Этой ночью мы уходим из крепости, и здесь опять будут степняки, - открыл карты Рид.
– взять вас с собой я по понятным причинам не могу, это обрекать вас на смерть. Вы останетесь здесь еще на десять-пятнадцать дней.
Амира поднесла руку к горлу. Она не плакала, просто смотрела широко раскрытыми глазами, и Рид чувствовал себя откровенным подонком. Но...
– Амира, нас двести человек, чуть больше. Плюс человек пятьдесят - те, кто был в плену у степняков. У меня ранены все, все измотаны и измучены. Завтра-послезавтра под этими стенами встанет армия в тридцать тысяч человек. Тридцать. Тысяч.
Амира молчала. Только смотрела так...
– Провизии здесь нет. Оружия, в необходимом количестве тоже, а и было бы - нас слишком мало. Нам эти стены не удержат, поэтому ночью мы уйдем. Вы останетесь в подземелье. Правда, я дам вам все необходимое, чтобы продержаться месяц. Мы оставим вам запас провизии, дрова, теплую одежду... я понимаю, что вам будет плохо, но выбора нет. Скоро здесь будет маршал Иллойский, он окончательно разобьет кагана, а до тех пор надо немного потерпеть.
– А если...
– Если нас разобьют?
– Рид хмыкнул. Получилось даже весело, хотя причин для веселья, считай, что и не было.
– Амира, я и пошел сюда в расчете на это. Кто ж знал, что у Хурмаха такая тупая армия! Нас было пятьсот человек, убито больше половины, а добить нас никак не могут!
Станс фыркнул.
– Но стараются.
– Поэтому мы уйдем из Дорана и оттянем на себя врага. Ночью...
– Это безумие...
– женщина даже забыла добавить 'ваше сиятельство'.
– Вы погибнете...
– Мы уже мертвы, - просто отозвался Рид.
– Те, кто пошел со мной, изначально знали, что мы не вернемся.
Женщина вздрогнула.
– Мы...
– Я взял бы вас с собой, но это - верная смерть. Здесь у вас будет шанс.
– А я, если позволите, добавлю в него еще кое-что?
– предложил Стивен Варраст.
Он стоял у двери, облокотившись на косяк, и улыбался. Так же шкодно, как и сам Рид.
– Что именно?
– Нас семнадцать человек, Рид.
– В смысле?
– Я стар и не смогу идти дальше, а еще есть те, чьи раны практически смертельны. Мы останемся в крепости.
– ЧТО?!
Вскрикнули все трое, но Стивен только улыбнулся.
– Я стар и не смогу двигаться дальше. Я понимаю это, Рид. Поэтому... ночью, в час волка, вы выйдете из крепости, и пойдете к Ланрону, а мы... мы останемся, будем перекрикиваться и как сможем, задержим врага.
– Ты погибнешь!
Стивен пожал плечами.
– Раньше, позже... это важно? Завещание я составил.
Рид встал из кресла и заходил по комнате.
– Дядюшка Стив... не надо!
Почти мольба. Почти стон...
Стивен непреклонно покачал головой.
– Как ты думаешь, когда под стены пожалует Хурмах или кто там еще... кому они поверят? Может, мне? Или кому-то простому?
Рид понимал, что дядюшка Стивен прав. Но...
– Я не могу!
Стивен пожал плечами.
– Нам все равно умирать. А я счастливчик - я знаю, как будет выглядеть моя смерть! И сам выберу ее момент.
– Степняки его выберут, - огрызнулся вдруг мрачный Грейвс.
– Плохая это идея.
– Вот как?
– Арканы они бросать не разучились. Схватят - и готово. Хотите подыхать под пытками? Несколько дней? Они на это мастера.
Стивен побледнел, но не сдался.
– Зато вам выиграю время.
– Не такой ценой!
Амира вздохнула.
– Вы... вы можете отвлечь их, а потом спрятаться внизу? С нами?
– Не найдя никого, степняки начнут искать. Не надо считать их глупцами, - отверг идею Стивен.
– Они не умеют воевать так, но они далеко не идиоты.
С этим были согласны все присутствующие.
Не идиоты. А жаль...
Рид вздохнул, и принялся распоряжаться.
– Станс, проводи Амиру к Эльтцу. Пусть снабдит ее всем необходимым. И Амира... никто из моих людей не должен знать, где расположены входы в подземелья замка.
Амира побледнела еще сильнее, и кивнула.
Поняла.
Все она поняла, эта женщина, потерявшая мужа в горниле войны, и отчаянно не желающая потерять еще и маленького сына. Если кого-то возьмут живьем...
Под пытками человек что угодно выдаст, хоть мать родную...
– Можно все принести в комнату, из которой мы уходили. Это комната госпожи...
– Покажете Эльтцу.
Рид мало в ком был уверен, но Хенрик Эльтц ему нравился. И мужчина готов был биться об заклад, что у Эльтца где-нибудь да припрятан яд... кстати?