– Что могу сделать я?

– Если вас признают наследницей рода, Домбрийской и прочая, вы можете принять опеку надо мной. Так делается, я знаю...

– М-да... дай мне пару минут на обдумывание, - Малена аж растерялась от такого заявления. Присела на кровать и сделала вид, что размышляет.

А на самом деле отвечала Матильде..

 - Что значит - принять опеку?

 - В вашем мире есть эмансипация. В нашем такого нет, но если бы ты жила в нашем мире, ты могла бы попросить достойного человека взять над тобой опеку.

 - Это в каком случае? Давай, вспоминай все, что можешь, от ответственности освобождает только знание закона.

Малена была полностью согласна.

 - Так делают, если кровная родня не справляется со своими обязанностями, вот, как у Ровены. У нее близких вообще нет, кроме матери, а родители Бернарда ее не видели несколько лет, доказать это, видимо, несложно. Если я принимаю опеку над ней, я полностью отвечаю за нее и ее будущего ребенка. Даю кров, пищу, одежды, работу, выдаю замуж или женю... и с меня можно спросить за неисполнение обязанностей. Это договор, в котором все прописывается очень четко.

 - Угу... что в этом случае делают кровные родственники?

 - Падают в ноги королю.

 - Они могут это сделать? К ним прислушаются?

 - Не знаю...

 - Тогда уступи место, сейчас будем все разъяснять.

Малена повиновалась, и сквозь серые очи средневековой герцогессы на Ровену взглянула девчонка из двадцать первого века. Века крючкотворства и казуистики.

– Я правильно понимаю, Ровена? Тебе не под силу бодаться с родителями твоего супруга, и ты просишь, чтобы это сделала я?

Ровена потупилась.

– Примерно так.

– Ты получаешь помощь, поддержку и защиту. Что получаю я?

Как давно известно науке, если вам начинают говорить о всеобщем благе, доброте, кротости, смирении и добродетели, значит кто-то собирается крупно нажиться за ваш счет. А разговоры - это такая прелюдия перед крупным церебральным сексом. Поэтому Матильда всегда была сторонницей взаимной выгоды.

Ты мне - я тебе.

Это не означало отказа от бескорыстной помощи, Матильда помогала и не ждала ничего для себя, но! Не в ущерб себе и своим интересам.

Цинично?

Ну так выживите самостоятельно. В одиночку, в неполных восемнадцать лет!

Ровена вздохнула. Видимо, этот пункт был самым хлипким.

– Я отслужу.

Матильда молчала.

Цитаты из Филатовского 'Федота-стрельца' все равно тут никто бы не понял. 'Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу...', ага, оно и в другом мире такое... генеральское.

– Мой ребенок будет наследником состояния, а я - его мать. Это укрепит и ваши позиции. Сейчас, да и потом, когда он подрастет, мы сможем что-то придумать. У вас ведь тоже будут дети...

– Будут...

Долгосрочный союз казался интереснее. Что ж, посмотрим. Но...

– Ровена, а с кем я должна буду за тебя сцепиться?

Женщина замялась. Матильда ждала, молча и не подталкивая. Наконец, Ровена подняла голову, поглядела в глаза Малене и улыбнулась одними кончиками губ.

– Отец моего мужа - маршал Аллодии. Артан Иллойский.

– Б...

Матильда не ругалась. Но иногда неопределенные наречия из русского языка оказывались как нельзя более кстати.

– Иллойский? Маркиз Иллойский?

Ровена опустила глаза.

– Нет, - подумав, подвела итог Матильда, - это полный п...ц! Ро, как ты себе это представляешь? Ему под полтинник, он маршал, у него куча прихлебалов и лизоблюдов, а против него - я? Сопля восемнадцати лет без связей и со своим неотразимым обаянием?

– Может, еще и делать ничего не придется?

Жаль, что верить в это ни у кого из женщин не получалось.

– Ладно, - вздохнула Матильда.
– Если его величество примет у меня клятву верности, и признает меня герцогиней, я приму над тобой опеку. А там посмотрим, у кого х... хвост длиннее. Но я тебя честно предупреждаю, моего влияния тоже может не хватить.

Ровена улыбнулась одними губами.

– А чьего еще, ваша светлость? У меня знакомых герцогов нет...

– А твоя мать?

– Моя мать... не думаю, что она поедет сюда из Саларина. Да она и не герцогиня, и никогда не была. Обычная шлюха, только не кабацкая, а придворная.

– Зато оплачивается не в пример лучше, - хмыкнула Матильда.

Женщины переглянулись - и принялись истерически хохотать.

– Ладно, - махнула рукой Матильда.
– Не унывай, прорвемся. Может, ты еще и девочку родишь?