На этой оптимистической ноте мы и расстались с Игоревичем. Потом я еще скатался на вокзал, заложил в ячейку книжки и отзвонился Евтушенке. И еще потом провожал Анюту через парк, отдал ей купленный в Ворсме крестик, но она опять все больше помалкивала. А потом спать пора было, сочинил только дневное резюме перед засыпанием:

Перед глазами скачут сиськи Инны,

Как апельсины,

Но эта штука у меня длиннее,

Чем у Андрея.

Четыре бетховенских удара

Утром продрал глаза, пошел на кухню поставить чайник, а там значит сидит у своего стола дядя Федор, тоже чай пьет и смотрит одним глазом на улицу. Ну и я заглянул через его плечо - во дворе стоял милицейский УАЗик, а рядом сосредоточенно писали что-то на планшетах целых два милиционера, сержант и лейтенант.

– Чего это они?
– спросил я дядю Федора.

– А ты не слышал что ли? Ночью Игорька зарезали.

– Ккакого Игорька?
– спросил я, запинаясь.

– У нас что, много Игорьков во дворе? Того самого. Щас вон они свидетелей ищут и схему места преступления зарисовывают.

Ну дела, заскреб я затылок, а ведь поди и припомнят они мне ту драку, когда Игорь чуть руку не сломал. И как в воду глядел - не успел чайник вскипеть, как в нашу дверь раздался звонок. Пошел открывать, чо... за дверью стоял, как и следовало ожидать, милицейский сержант.

– Ты что ли Сергей Сорокалет?
– хмуро спросил он у меня.

– Я, а что такое?

– Одевайся, с нами поедешь, - все так же хмуро сказал сержант.

Оделся, с ними спорить бесполезно. Вышли на улицу.

– Ну залезай в машину, - сказал сержант.

– А что, здесь нельзя поговорить?

– Нельзя, поедем в отделение.

Поехали в отделение, вместе со мной в зарешеченном закутке УАЗика сидел еще один смутно знакомый мужик из 5 кажется подъезда. Ехать недалеко было, все на тот же проспект Ильича. Подвели меня к комнате с табличкой 'начальник отделения Голубев А.С.', посадили на стул в коридоре, сказали подожди. Сижу, жду...

Через 5 наверно минут заходит походу он самый, Голубев А.С. и сержант с ним, заводят меня в кабинет и начинают значит допрос по полной программе - ФИО, дата рождения, прописка, место учебы. Заполнили они все эти графы и продолжили следующим образом:

– Ну что, Сорокалет, давай рассказывай, в каких отношениях ты находился с убитым Игорем Стекловым 1959 года рождения...

– А что больно рассказывать-то, - осторожно начал я, - в нормальных отношениях находился, дружить никогда не дружил, здоровались при встрече, вот и все.

– В вот у нас есть сведения, что не далее как...
– тут начальник перелистал кучку бумажек на своем столе, - как 3 дня назад между вами двоими была замечена драка во дворе вашего дома. Это что, тоже нормальные отношения?

– Да какая там драка, поспорили мы по одному вопросу, ну и решили выяснить в честном бою, кто из нас правее, 4 человека рядом сидели, подтвердить могут.

– Ну и что, выяснили?

– Ничья случилась, так что разошлись миром. А на следующий день я его приглашал в нашу музыкальную группу и он не отказался, сказал, что подумает, так что все у нас вроде тихо-мирно было и убивать мне его никакого резона не было.

– Так, теперь подробно расскажи, где ты был с 11 часов вчерашнего вечера до 3 часов сегодняшней ночи.

Вот значит когда его прирезали, подумал я.

– И тут совсем нечего рассказывать, спал у себя в комнате, больше нигде не был.

– Подтвердить это кто-нибудь может? Ну кроме твоей матери.

Я задумался...
– Ночью, в 12 или в час, в сортир выходил, на кухне дядя Федор сидел... ну то есть Игнатов Федор Кузьмич конечно... он меня видел.

Начальник почесал ручкой лоб и продолжил:

– Ладно, теперь такой вопрос - вот эту штуку ты видел? Где, у кого, когда?

И он выложил на стол нож в целлофановом пакете. И я его сразу узнал - это был тот сука самый нож с волками, который Андрюха купил во время нашего вчерашнего путешествия... ну или его дубль, что впрочем было весьма маловероятно... вот же блять... невозмутимое выражение лица мне все же удалось сохранить:

– Первый раз вижу. Что это на нем за рисуночек такой?

– Волки это, - буркнул Голубев.
– Сейчас у тебя снимут отпечатки пальцев в соседнем кабинете, потом мы их сравним с теми, что на ножике, потом продолжим. Сержант, отведи гражданина.

О как, сразу уже гражданина, отметил я, но пошел за сержантом без разговоров. Снятие отпечатков было довольно длительным и муторным занятием, отпечатки никак не хотели получаться несмазанными, только на четвертый раз вышло более-менее. Дали тряпочку оттирать пальцы и опять выставили коридор. Минут через 15 зазвали к начальнику: