Небольшой холл, три двери. Прямо – гостиная. Налево, насколько я помнила план гостиницы, любезно предоставленный нам господином Руши, спальня. Справа – купальня. Вода для нее подавалась и холодная, и горячая.

– Мне нечего скрывать, – с тем же… безразличием, произнес он у меня за спиной.

– Я не об этом, – пройдя дальше, остановилась в центре гостиной.

Убранство этого номера отличалось от того, что я видела в апартаментах. Более приглушенные цвета, отсутствие нарочитой вычурности. И хотя о скромности говорить не приходилось, мебель, ковры, гобелены, шторы, отделка каминной плиты, несколько статуэток, которые были расставлены на специальных подставках, намекали скорее на утонченный вкус, чем на желание произвести впечатление.

– Я не имею права допрашивать вас, мы можем только…

– … поговорить, – не сдвинувшись с места, закончил мужчина за меня. – Но разговор предусматривает равенство тех, кто его ведет, – завел он большие пальцы рук за широкий пояс, затянутый поверх богатого халата.

– Хотите меня о чем-либо спросить? – одарив его той самой, «наивной» улыбкой, которая не выводила из себя только тех, кто меня хорошо знал, уточнила я. – Если это не относится к делу…

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – вновь оборвал он меня.

Защитный браслет, скрытый под рубашкой, дернул кожу холодом и… затаился, оставаясь на страже.

– Мне приходилось бывать в степи, – продолжая улыбаться, отозвалась я. – Во дворце принца Орина.

– Вот как? – его удивление больше напоминало попытку оценить, что это ему дает. – Но я не имел чести быть представленным принцу, так что если и видел вас где-то, то точно не в его окружении.

– Мне жаль, – развела я руками, – но тогда я бессильна вам чем-либо помочь. Вы ведь прибыли в Марикард чуть больше семидневья назад? – воспользовалась его примером, не дав вставить свое слово.

– Девять, если быть точным, – он сделал шаг вперед, прислонился плечом к стене, напомнив мне уже не отца, а князя Северова. Та же внешняя невозмутимость и невозможность предугадать, чего от него ждать дальше.

– Вам приходилось встречаться с погибшей? – уже более сдержанно спросила я.

– За обедом она предпочитала занимать соседний столик, – чуть прищурился он. Взгляд скользнул по моей руке.

Браслет опять напомнил о себе холодком, который вдруг тонкой струйкой стек ниже и исчез, словно его и не бывало.

Высокоуровневый маг, что, впрочем, и не удивительно. Да и к магии особо не придерешься – всего лишь попытка «собрать» цельный образ. Если бы не амулет отца, я бы и не заметила.

Амулет отца!

Иногда я забывала, что на угрозу он реагировал не так, как служебный.

– Вы разговаривали? – ничем не выдала я своего открытия. Меня не просто изучали – очень тонко проверяли, насколько защищена от чужого воздействия.

И это мне уже совершенно не нравилось.

– Лишь обменивались приветствиями, – ювелир как-то… по-мужски мягко улыбнулся, вновь едва не сбив меня с толку. – Госпожа Корганова была очень красивой женщиной.

– Вам известно ее имя? – я сделала вид, что поймалась на его уловку.

Или мне показалось, что это была уловка?

– Ее разыскивала модистка, я был поблизости.

– Модистка? – я слегка нахмурилась. Игра и ничего более.

– Приятная молодая женщина. Русые волосы, голубые глаза. Нос слегка вздернут, – не задержался он с ответом.

– Даже так?! – ответила я ему удивленным взглядом. – Вы ко всем женщинам столь внимательны?

Мне казалось, что в этот момент он должен окончательно расслабиться, но его взгляд всего лишь на миг, но стал острым, хищным, намекая на что-то.

– У нее были необычные серьги, – тем не менее, совершенно спокойно отозвался степняк. – Я не ожидал увидеть работу горцев здесь, в Аркаре.

– Вернемся к госпоже Коргановой, – предложила я, давая понять, что эта подробность меня ничуть не заинтересовала.

Заинтересовала и еще как! Серьги эти я помнила – удлиненные, с бахромой, украшенные крошечными камушками, но была уверена, что их необычность – заслуга мастера степняка. Ошибалась.

– Вы хотите узнать, не происходило ли рядом с ней чего-либо подозрительного? – вновь опередил он меня.

– Была бы признательна, – «улыбнулась» я в ответ, показывая свое недовольство.

– Не считая того, что она вздрагивала от каждого шороха – нет, ничего, – пропустил он мое неодобрение своей инициативой. – И – никого, – добавил, когда я «разочарованно» вздохнула.

– Что ж, – развела я руками. Подошла ближе, остановившись, не дойдя пары шагов. Как раз чтобы соблюсти внешние приличия. – Тогда еще раз прошу меня простить….

– И все-таки мне знакомо ваше лицо, – задумчиво протянул он, тут же поправившись: – Как уже сказал, я чту законы вашей империи.