— Ничего такого, Ник. Правда. Мне просто понравилась одежда на девушках на вечеринке, и я хотела бы такую носить.

Она не скажет больше, и я ухожу прислушиваясь. По радио сообщают более подробную информацию.

«Мужчина. От двадцати до тридцати. Пулевое ранение в лоб. Пересечение Ист-Лейк-стрит и шестнадцатой авеню».

«У нас код 10-32».

«Одиночный выстрел?»

«Подтвердили. Похоже на профессионала».

— Что там? — Дейзи кладет руку на мое плечо, заставляя меня вздрогнуть.

Я поворачиваюсь и целую её.

— Экзекуция в южном Миннеаполисе. 10-32 – это код нападения с оружием. Одиночное пулевое ранение в голову жертвы.

Чувствую её беспокойство и страх и обнимаю её, перекрестив руки за её спиной.

— Это третье огнестрельное ранение в голову за последние три недели. Возможно, тебе стоит остаться дома.

Нахмурившись, она встречает мое предложение.

— Это большой город. Стреляют ежедневно, особенно на разборках банд. Ну, этих, торгующих наркотиками.

У неё взгляд темнеет от боли и грусти. Её мать убил наркоман. Это событие вызвало целую цепь печальных событий. Отец сошел с ума и заперся вместе с ней в доме. Она была пленницей, хотя сейчас свободна. Я должен помнить об этом всегда. В своем желании защитить её, я могу перегнуть палку и посадить её в темницу. Тогда я стану её страхом. Я заставляю себя смягчиться и выдавливаю слабую улыбку.

— Да, ты права. Иди на занятия. Я встречу тебя после, и мы поедем домой.

Мое стремление сохранить её независимость вознаграждается страстным поцелуем с языком.

Она уходит с рюкзаком полным печенья и солнечного света. Через пять минут я выхожу и беру пистолет, блокнот и учебник.

Неизвестно, понимает ли она, что я преследую её, чтобы увидеть, как она благополучно добралась до класса. Подозреваю, она знает и терпит меня. По крайней мере, пока я не препятствую её свободе, поэтому мне приходится скрываться.

Когда она растворяется в здании, я бегу в свой класс. Внутри модель уже раздевается, а ученики приступают к работе. Профессор хмурится, но ничего не говорит.

Установив свой блокнот на мольберт, я начинаю рисовать контуры лба и носа модели. Я всегда начинаю с лица. Другие предпочитают начинать с тела, а я только с лица.

Тела меня не интересуют. Вся экспрессия в глазах и линиях вокруг рта. Есть ли легкая улыбка на лице у модели или лицо в состоянии медитативного спокойствия? Некоторые модели засыпают, другие скучают. Третьи злятся, что они здесь. И эти мои любимые.

Темными косыми чертами я рисую хмурые брови, чуть преувеличивая их карандашом в уголках. В гневном лице больше правды, чем в скучном.

Эта модель скучающая, хотя у него интересное лицо. На щеке есть шрам, разделяющий его пополам. По зазубренным контурам видно, как двигался нож, и что шрам плохо заживал. Но в остальном его лицо симметричное, лишь слегка толще на одной щеке. И хотя он лежит, я с уверенностью могу сказать по покатым плечам, что у него плохая осанка.

Я немного теряюсь, изображая шрам. Меня больше ничего не интересует. Снова и снова я тщательно затеняю его, чтобы получить точную трехмерную текстуру блестящей сморщенной кожи. Вокруг меня другие художники старательно рисуют тело. Многие изо всех сил подробно вырисовывают его пах в преувеличенной манере.

Долгие минуты, а может, и полчаса мы работаем в полной тишине, когда вдруг нас прерывает система внутренней связи. В передней части комнаты слышно волнение, и профессор роняет листы бумаги перед моделью, поворачиваясь к нам.

Он нервно прочищает горло:

— Мы закрыты. В студенческом городке произошло происшествие с участием студентов, поэтому мы закрываем всех студентов в здании, пока ситуация не разрешится.

Закрытие означает физическую опасность для студентов. Начинается паника. Звук визжащего металла смешивается с криками шока, страха и раздражения. Студенты бросают свои вещи в сумки и спешат выйти из класса. Я выхожу, отмечая красные указатели запасного выхода. Нам говорят, что парадная дверь заблокирована. Возбужденная болтовня наполняет воздух. Я отстраняюсь и иду по замеченному мной коридору.

Следуя по красным стрелкам к запасному выходу, я иду быстрее по пустующему коридору. Подошвы моих ног рождают громкое эхо при соприкосновении с плиткой. Мне навстречу попадается несколько учеников, но меня никто не останавливает. В конце коридора красная стрелка указывает, что мне налево. Я перехожу на бег. Впереди маячит металлическая дверь запасного выхода. Я толкаю её, и немедленно срабатывает сигнал тревоги.

Оставив за собой громко лающую аварийную сигнализацию, я бегу к зданию, где занимается Дейзи. С каждым шагом я становлюсь все ближе к ней. Вокруг меня пустые безлюдные тротуары. Внутри здания я вижу нескольких охранников. Кажется, они кричат на меня, но я игнорирую. Через три минуты я оказываюсь у здания Дейзи. Двери заперты и охраняются двумя офицерами из службы безопасности. За дверями я вижу толпу взбудораженных студентов, но не Дейзи.