А Кощей уже ждал нас.

– Где вас носит? – рявкнул он.

Глаза его горели красным светом, и вызывало это, очень неуютное ощущение.

Я стал по стойке смирно, выпучив глаза и высунув от усердия язык. Михалыч придавленный мешком, согнулся еще ниже, отбивая земной поклон и только Маша, с рассеянным видом любовалась облаками.

– Ладно, – проворчал Кощей, разглядывая нас. – Мхалыч, чем ты там мешок набил?

Глаза Кощея плавно пройдя весь спектр, из красных стали обычными, синими. Нет, в смысле, не голубенькие они были, как у добра молодца, а светились синим, жутковатым светом.

– Ить… Всяко разное. Полезное, – прохрипел Михалыч, силясь выпрямиться.

Кощей махнул на него рукой и поправил мне фуражку:

– Орёл! Вылитый генерал!

Отдайте мои джинсы и майку! Эх.

– Марселина, сарафан себе подобрала? С кокошником, – Кощей довольно мерзко захихикал, а потом серьёзно добавил: – Косу заплести не забудь.

Машу передёрнуло.

– Ну, Канцелярия, не подведите! Держи, Федор Васильевич, – Кощей протянул мне небольшое зеркальце в резной, деревянной оправе, – для связи. Потрёшь его пальцами и зови меня.

– Ух, ты! Понял, Ваше Величество. Ну, мы пошли? А Лукошкино в какой стороне?

– Э-э-э… Там, – Кощей махнул рукой куда-то вправо, как-то странно посматривая на меня.

Я кивнул, махнул Михалычу и Маше и бодро зашагал в указанном направлении. И только шагов через двадцать, не услышав за собой шагов моей группы, я остановился и обернулся.

Они так и не сдвинулись с места. Михалыч сочувственно кивал головой, Маша улыбалась облакам, а Кощей откровенно скалился, с любопытством разглядывая меня.

– Чего? – удивился я. – Мы идём или забыли что?

Дед попытался что-то сказать, но Кощей его перебил:

– Иди, Федя, иди. Как дойдёшь, месяца через три, доложишь. Если волки не сожрут.

И он захохотал, всхлипывая и тыча в меня костлявым пальцем.

Три месяца?! Я, чувствуя себя последним дураком, поплелся обратно сгорая от стыда.

– Ну, откуда я знаю, что тут у вас и как? – промямлил я, вернувшись обратно. – А как же тогда добраться?

– Горыныч отвезёт.

– Кто, кто?!

– Горыныч, слуга мой верный.

Я недоуменно взглянул на своих подельников.

Они кивнули. Только Михалыч одобрительно, а Маша, состроив недовольную гримасу.

– Это который Змей? С тремя головами?

– Ага, – закивал Михалыч, – большой такой.

– Чингачгук, блин, – проворчал я и отмахнулся от непонимающего взгляда дедули.

Уже пора бы и привыкнуть ко всем этим местным чудесам, но каждое новое появление очередного сказочного персонажа или колдовского предмета, выбивало меня из колеи. Хотя, вон, зеркальце для видеосвязи я спокойно воспринял, осваиваюсь всё-таки. А с другой стороны, где зеркальце и где дракон.

– Летит, – спокойно сказала Маша.

Я обернулся и посмотрел на небо. Прищурился, а, да, точно, какая-то точка на небе приближалась к нам, быстро увеличиваясь и разрастаясь в… мамочки! – дракона!

Машинально ожидая увидеть знаменитого персонажа из цикла мультфильмов про богатырей, ну, помните такого красного динозаврика, упитанного, с маленькими крылышками и ходящего на задних лапах, я был поражён видом настоящего местного Горыныча.

Он вовсе не ходил на задних лапах, а туловище имел как у крокодила или громадной ящерицы какой-нибудь и совсем не красного, а серо-зеленого цвета. Сама туша от шеи и до за… ну, до задних лап, была метров десяти длиной, да еще и хвост не меньше. Всё это сверху покрывалось костяным гребнем, а брюхо и нижнюю часть хвоста защищали костяные же, желтоватые пластины. А спереди торчали на длинных-длинных шеях три головы с очень даже впечатляющими зубками в красных пастях. Да и крылья у него были не мини-вариант, как у мультяшного персонажа, а здоровенные такие, а-ля, птеродактиль из Юрского периода, в размахе метров двадцати. В каждую сторону.

Змей приземлился на поляне, затормозив крыльями и подняв в воздух тучу пыли.

– Здорово, Михалыч! – густым басом сказала правая голова.

– Кощею – салют! – более тонким голосом, поприветствовала левая.

А средняя, перевязанная белой тряпкой, только вздохнула.

– Э-э… здрасте, – выдавил я из себя, пятясь за спину Кощея.

– Здравствуй, Горыныч, – ответил ему Кощей, вытаскивая меня из-за спины. – Вот этого орла с Михалычем и Марселиной отвезти надо.

– Сделаем, – кивнув, пробасила правая. – Марселина, любовь наша, а ты всё хорошеешь? Аппетитная, глаз не оторвать. Так бы и съели!

Горыныч гулко засмеялся, а Маша только фыркнула.

– У них, что, любовь?! – шёпотом спросил я у Михалыча.

А что? Тут всё, что угодно может быть.

– Не, – отмахнулся Михалыч, – натура у него такая. Кобелиная.

– Давайте, давайте, – засуетился Кощей. – Время дорого.

– А, обед?! – возмутилась левая голова и правая согласно кивнула.

Кощей поморщился, хлопнул в ладоши и тут же, несколько скелетов вытащили из ворот две освежёванные бараньи туши и большое корыто с кашей. Корыто поставили у средней головы.