— Солнце уже садится. Нужно найти место для ночлега и разбить лагерь, — скомандовал я.

Место для ночевки нашлось достаточно быстро, — благо, поблизости оказались одинокие скалы, на которых можно было удобно устроиться. Мы разбили лагерь на голых скалах. Развели костер и поджарили несколько змей, пойманных днем. Насытив свои желудки жестким мясом, мы пошли спать. Демитэр первым заступил на дежурство.

Глава 21

Сон никак не мог окутать меня своими сетями, что уже и не удивляло в последние ночи. Выйдя из палатки в полусонном состоянии, я сильней закутался в накидку. Холодный ветер ночной пустыни пробирал до костей. Старик Демитэр сидел возле небольшого очага, выставив перед ним руки. Он был сосредоточен на своих мыслях и не обратил никакого внимания на шорох моих сапог по песку. Приблизившись, я положил руку ему на плечо, что моментально вернуло его в реальный мир.

— Неужели уже твоя очередь дежурить? — голос старика был взволнован и необычно высок, его привычный бас на мгновение исчез. — Не заметил, как пролетело время. Если хочешь, можешь идти дальше отдыхать, я совсем не устал.

— Тебя что-то беспокоит, старый друг? — я не поддельно волновался за своего товарища и хотел знать причину его беспокойства.

— Да, есть мысли, которые, бывает, закрадываются в мою лысую голову. Ничего серьезного. — Хоть он так и говорил, но по голосу было слышно, что ему нужно с кем-то поговорить.

— Не торопись, старик, рассказывай.

Усевшись рядом с ним и тоже протянув руки к ласковому теплу костра, я приготовился слушать.

Демитэр долго молчал, собираясь с мыслями и выбирая с чего начать.

— Мне кажется, что я уже слишком стар. Не для меня все эти походы и приключения. Иногда я жалею о том, что не завел семью, что посвятил всю свою жизнь войне и сражениям. Хоть ты, Малек и Мефисто мне как дети. Еще помню, как приходилось за вами присматривать, когда ваши отцы были заняты государственными делами.

— Я помню твои уроки фехтования, ты был очень суров. И не раз нам от тебя доставалось по голове.

— Вы вели себя как сорванцы. Маленькие демоны, весь город страдал от ваших проказ. Вы даже раз сожгли дом пекаря. Тогда уже не только вы были наказаны, но и я от твоего отца выговор получил.

— Так почему ты не остался в городе? Ты еще мужик хоть куда, нашел бы себе женщину, настрогал детей, открыл бы торговую лавку, если бы захотел, и доживал бы свой век в мире и спокойствии. Я же не принуждал тебя идти.

— Я не знаю, почему я решил пойти. Во мне горят два желания. Первое — это семья и мирная жизнь. Но также и второе — сражения. Я похоронил всех своих братьев и сослуживцев. Каждый, с кем я примкнул к войскам твоего отца, погиб. Остался лишь я. И я не смогу посмотреть своим братьям в глаза, если умру не на поле боя, как они.

— Ты правда считаешь, что они не хотели, чтобы хоть один из вас прожил хоть конец своей жизни в счастье, с семьей, с домом, женой и кучей детишек? Они были бы только рады такому исходу. И приняли бы тебя с широкой улыбкой и радостью. Я желаю тебе того же.

— Ты действительно отпустишь меня? — Он посмотрел на меня своими голубыми глазами.

— Что за вопрос? Конечно. Я готов тебя выгнать, а не отпустить. Так что улыбнись, старик!

— Спасибо, Райнар. Я рад это слышать. Может, это и глупо было спрашивать, но я уже привык получать приказы.

— Тогда приказываю тебе прожить остаток века с любимой женщиной и в мире с собой и своими мыслями.

— Слушаюсь, мой император, — без энтузиазма и с тоской в голосе ответил старый друг.

— Веселей, старик, а то сейчас ты получишь по голове от меня.

— Не дорос ты еще, сынок. Слабеньким был, слабеньким и остался. Одни кожа да кости.

— Даже так. Ну так, может, устроим спарринг и посмотрим, что сильней: мои молодые налитые свинцом мускулы или твои старые дряхлые кости?

Я взял одну из веток хвороста и ударил ей по спине бывшего командира тяжелой пехоты.

— Ну ты сам напросился, сорванец.

Этот спарринг скорей напоминал баловство, нежели серьезную тренировку. Мы обменивались ощутимыми ударами веток. И так увлеклись и разгорячились, что ни холодный ночной ветер, ни мрачные мысли не мешали нам. Эта игра нужна была мне так же сильно, как и моему другу. Мы насладились ней по максимуму.

Окончательно запыхавшись и выбившись из сил, я отослал Демитэра на боковую. А сам сел немного вдали от костра, чтобы остыть и успокоиться.

— Неплохое развлечение. Зачем ты только поддавался? — Холодный тон, который пробирал до костей посильней любого, даже самого холодного, ветра континента Сикон.

— Ты всегда так неожиданно подкрадываешься, — еще немного запыхавшись, ответил я.

— Не нужно нагонять клевету. Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь мою ауру. И безошибочно можешь сказать когда я рядом, а когда нет. Прекращай эти игры, Райнар, тебе меня не обмануть и не перехитрить. Как бы ты не пытался. Ты всего-навсего ребенок в моих глазах. Неопытный щенок. — Его голос набирал силы и злости.