— Да, он мне рассказал довольно подробно о твоей клятве и других происшествиях, чтобы я мог помочь ему разобраться в ситуации, — пожалев меня, довольно нейтральными словами выразился ведьмак.

— Ну вот, — взмахнула я руками, не зная, что еще добавить, раз старик и так все знал и к тому же подробно. — Из-за этого и уехал.

— Когда он уходил от меня к тебе, разговоров про отъезд не было. Он только был обеспокоен тем, как тебе все это объяснить, чтобы ты поняла и не испугалась.

Меня его слова несколько озадачили. Чтобы я поняла и не испугалась?

— А чего мне было бояться? Собственной непроходимой тупости, которая портит жизнь и мне, и другим? Так я с ней с рождения живу, привыкла уже! — привычно взялась я шутить в неловкой ситуации.

— Причем тут твои умственные способности? Ты в этой ситуации ни в чем не виновата, точнее вы в ней виноваты оба в равной степени, — даже несколько растерялся Весемир.

— Конечно, — наиграно хохотнула я. — Это же Эскель выдал совершенно идиотическую клятву, стрельнувшую ему в голову, абы что сказать. И, конечно же, он этот злополучный венок плел и сам себе на голову надевал. Ай, да что говорить… — тяжело вздохнула я, отмахиваясь.

— Этот остолоп тебе что, ничего не объяснил?! — неожиданно рассердился Весемир, даже вскакивая со своего места.

— Объяснил! — воскликнула я, слегка отодвигаясь от неожиданно рассвирепевшего ведьмака. — И про право неожиданности, и про клятву, которая несмотря ни на что сработала, и про чертов венок, который все сделал в разы хуже, и еще про возможное предназначение. Все подробно рассказал, — принялась я защищать Эскеля.

— И ты все поняла? — уже спокойно спросил Весемир, снова усаживаясь за стол.

— Ну… Я сдуру поклялась в уплату долга выйти за него замуж, но он сказал, что плату с меня возьмет позже, чем отсрочил исполнение клятвы примерно до бесконечности, если все-таки не решит призвать к ответу. Но он сказал, что не собирается этого делать, — снова зачем-то взялась я его оправдывать. — Сказал, что из-за моего венка мы, по сути, теперь типа помолвлены и ни с кем другим в брак вступить не можем. Ну и из-за моего согласия ехать с ним, я, как пообещавшая ему себя по праву неожиданности, теперь являюсь его предназначением. Если это вообще сработало. Вот про предназначение я не скажу, что до конца поняла, а остальное вполне! — перечислила я кратенько все, что знала.

— Это он тебе сказал, что ты во всем виновата? — снова строго спросил ведьмак.

— Я же не дура, — даже слегка обиделась я. — Ну точнее не всегда дура. Зачем мне это говорить, я и сама прекрасно догадалась, что мои идиотские поступки имели крайне негативные последствия.

— Догадалась, — протянул ведьмак. — А то, что в отличие от тебя Эскель прекрасно знал, что такое право неожиданности и что с ним шутить нельзя, но при этом недооценил твою клятву и не отказался от нее, пока еще это было возможно, ты не догадалась? А потом из-за этого не придал должного значения твоему подарку и вместо того, чтобы опять же отказаться от него, принял дар, тоже не догадалась? Да и о предназначении, в отличие от тебя, он знает не понаслышке, а на собственном опыте, и мог бы как минимум предвидеть такое развитие событий, если бы потрудился подумать хоть немного. Так что получается, что он мог бы предотвратить любой этап этой вашей «ситуации» и к тому же в отличие от тебя, знал обо всех этих механизмах, но ничего не сделал, — доходчивым образом растолковал мне ведьмак ситуацию с другой точки зрения.

— Это получается, что из-за того, что он посчитал клятву несостоятельной, он и на все остальное внимания не обратил? — ошарашенно уточнила я.

— Как видишь, не ты одна страдаешь от, как ты сказала, непроходимой тупости, — веско кивнул старик. — Жаль только, что во всякую ерунду ты вникла, а самое важное не поняла и уточнять не стала, — уже без нравоучительной интонации, а с искренней грустью продолжил старый наставник. — Все эти клятвы-свадьбы ерунда по сравнению с предназначением. Более того, именно из-за предназначения это все скорее всего и произошло.

— Как так? Узы предназначения же появились только после моего согласия с ним ехать, а клятву я дала до того! — возразила я.

— Под сенью предназначения рождаются, а не становятся после каких-то событий. Когда ведьмаки в обмен на свою услугу просят оплату правом неожиданности, порой под него попадают люди, обычно это маленькие или даже нерожденные дети. Ребенок-неожиданность, как я это называю. По прошествии лет, они своим добровольным согласием следовать за ведьмаком или другим существом, с которым связаны, подтверждают свое предназначение. Лишь подтверждают! Они с ним уже родились, а мы узнаем об этом таким вот образом. Можно верить в это или не верить, но только до тех пор, пока не столкнешься сам. Предназначение — это очень важно. Это не просто связь, а переплетение судеб взявшего клятву и его предназначения. И переплетение настолько фундаментальное, что жизни связанных людей и нелюдей могут пойти под откос или даже прерваться, если они будут противиться предназначению.

От такого описания самого феномена предназначения, у меня, кажется, волосы на затылке слегка зашевелились.

— То есть, ты хочешь сказать, что я изначально родилась предназначенной Эскелю? — сглотнув, спросила я.

— Это уж ты мне скажи, — огорошил меня ведьмак. — Почему в своем мире оказавшись в смертельной опасности, ты вдруг переместилась не куда-нибудь, а именно в наш мир и именно к нему? Почему ты согласилась ехать с едва знакомым не совсем человеком, понятия не имея куда? И почему второй день сидишь и смотришь на дверь, ожидая его возвращения?